Кодекс Крови. Книга VIII
Шрифт:
Что правда, то правда. Вера Ивановна в юности была весьма перспективным магом смерти, но потом «перегорела» на работе и больше не смогла использовать дар «в поле».
— Не придирайтесь к словам, — сурово взглянул Медведев на архивариуса, — а то придётся задуматься над отправкой вас на пенсию.
Вера Ивановна сразу будто бы сдулась, но упрямо вздёрнула подбородок:
— Впредь запросы буду регистрировать официально. Разрешите идти?
Медведев кивнул, и архивариус, щёлкнув каблуками, развернулась и вышла из кабинета чуть ли не строевым шагом. Стук её набоек барабанной
Трель мобилета отвлекла Медведева. Звонил сын. Николай отправился по заданию отца в Вилюйск, присутствовать при допросе местных сотрудников на предмет утечки информации по алмазному руднику.
— Порадуй меня, — вместо приветствия ответил Медведев.
— Радую, — довольным голосом ответил сын, который всё больше втягивался в службу. Как бы то ни было, но встряска в виде школы «комаров» оказалась ему полезна, хоть обучение и не было завершено по объективным причинам. — Нашли утечку. Прошли по следу. Везу тебе подарки.
— Молодцы! — похвалил Дмитрий Фёдорович сына.
Хоть где-то всё становилось на свои места. Ещё бы разобраться, кто повлиял на датского ментатора, что у того ментальную крышу унесло, и можно было бы выдохнуть. А пока Дмитрий Федорович открыл ещё одну папку с протоколом допроса:
«Ну-ка, кто тут у нас на османов работал?»
Шивелуч встречал нас заснеженной вершиной. Казалось совершенно невозможным жить на действующем вулкане, но Вулкановы жили.
— Михаил, рада тебя видеть! — Лавиния встречала нас у полноценного воздушного причала, располагающегося на одном из выступов вулкана. Чтобы описать это строение, нужно было ещё постараться. Я впервые видел настолько виртуозное владение стихией в этом мире. Сестра была не в счёт, у неё использование стихий имело больше интуитивный характер, здесь же во всей красе был прикладной гений.
От каменного склона чуть в сторону шла просторная площадка, поддерживаемая высоченными колоннами. На конце площадки возвышалась причальная мачта, также сотворённая из камня и имеющая в параллель сестру-близнеца в виде башни. Внутри башни оказались служебные помещения и самый настоящий лифт для упрощения процесса погрузки и разгрузки воздушных судов.
— Я впечатлён, — честно признался Лавинии, — это гениально по части удобства и красоты архитектуры.
Графиня зарделась, как девчонка, и указала следовать за собой вглубь вулкана.
— Это ещё что, — счастливо улыбалась она, — нам ещё есть, чем впечатлить гостей.
Мы вошли под каменные своды и опешили. Весь вулкан представлял собой испещрённый ходами массив камня, виртуозно обработанного вплоть до мельчайших узоров и деталей. Лестницы и лифты, балкончики и переходы, галереи и коридоры, уходящие в разные стороны, захватывали воображение. Вулканическое стекло и обсидиан в отделке я узнал, остальные камни и породы были мне незнакомы. А ещё здесь было не просто тепло, а словно мы снова попали в экваториальные джунгли.
Причём последнее впечатление создавалось ещё и от обилия зелени вокруг, произрастающей в громадных кадках и просто в каменных нишах.
«Кирана, тебе нужно это увидеть!» — позвал я сестру по кровной связи и принялся делиться впечатлениями. Дальше я слышал от неё только восхищённые охи и вздохи.
Не один я с восторгом рассматривал родовое гнездо Вулкановых.
«Если мы когда-то вернём доступ к твоей библиотеке, предлагаю пригласить в гости Лавинию для облагораживания нашей серости и убогости», — с придыханием прокомментировала Тильда, только и успевая крутить головой во все стороны.
Лавиния получала искреннее удовольствия от произведённого эффекта.
— Мы нечасто принимаем гостей, и такое искреннее восхищение с лихвой компенсирует годы вынужденного затворничества.
Я, повинуясь какому-то внутреннему инстинкту, подошёл к балюстраде и заглянул вниз. Далеко-далеко, словно на дне гигантской пропасти, чувствовались жар и пульсация, будто билось живое сердце. Я закрыл глаза и представил, как от этого сердца расходятся кровеносные сосуды, оплетая вулкан и согревая его обитателей. Ритм его был созвучен моему сердцебиению, и от этого становилось удивительно уютно и комфортно.
— Оно бьётся, — невольно вырвалось у меня. Только сейчас я понял аналогию, когда-то приведённую Райо. Стихии очень созвучны крови. Сейчас я чувствовал кровь земли, питающую этот вулкан и территории вокруг, хоть эта кровь и не была мне привычной, но она была живой.
— Почувствовал, значит! — тепло улыбнулась Вулканова. — Шивелуч признал тебя достойным доверия, так же как сердце твоих земель в своё время признало меня.
Обед проходил в тёплой атмосфере. У Вулкановых была большая и шебутная семья, которая постоянно шутила. За столом почему-то присутствовали преимущественно молодые девушки. Они улыбались, строили гостям глазки, но более активных заигрываний не вели. Столь неприкрытое внимание к мужчинам-гостям вскоре объяснилось.
— Лавиния, уж простите, — с лёгкой улыбкой вещала Тэймэй, глядя на очередное юное создание, облизывающее язычком нижнюю губку при взгляде на меня, — но, если ваши барышни не прекратят, им всем гарантированы ночные кошмары и не только.
— Ох, Вулкан их опали, предупреждала же, — со вздохом покаялась графиня. — Простите, но у нас за годы изоляции назрела демографическая и генетическая проблема. Кровь не обновлялась, поэтому всякая девица, достигшая восемнадцати лет, может разделить ложе с магом земли, уровнем выше, чем её собственный. Дети от таких утех безоговорочно принимаются в семью, привнося новую кровь. Все здесь присутствующие барышни как раз находятся в поиске.
— Мы сочувствуем вашей проблеме, но мой будущий супруг не обладает стихийной магией, — тут же нашлась Тэймэй, — да и теперь после окончания опалы, предполагаю, девушки могут надеяться на замужество.
— Как бы ни так, — Лавиния взмахнула рукой, отсылая весьма разочарованных девиц из-за стола. — Мы начали вести переговоры по устройству браков для мужчин. Им едва магичек хватает с подходящим уровнем, а уж если девушка не хочет уходить из семьи, то не каждый мужчина захочет переходить в наш род. Поэтому ищем доноров, по большому счёту.