Кодекс Охотника. Книга IV
Шрифт:
Навыки никуда не делись. Через пятнадцать минут печать внутри меня запылала ярким светом, и следующими желейками я просто наполнял её. Когда я вышел из машины, у меня зверски болел живот, и я чувствовал себя обжорой, который впихнул себя больше, чем смог. Я даже шёл буквально на цыпочках, чтобы натурально не проблеваться, как физически, так и энергетически.
Ах да, ещё одно дело! Я поднял трубку.
— Василий Петрович?
— У тебя что-то срочное, Галактионов? Я занят.
Да, «деду» сейчас не позавидуешь. У него сейчас нарисовались большие проблемы.
— Очень срочное! — сказал я.
— Слушаю тебя, — Хрулёв сразу перенастроился на деловой лад. Всё-таки доверие у него ко мне было пока безоговорочным.
— Трасса М-135, 1024-1029 километры. Думаю, что к вам придёт уведомление о неконтролируемом прорыве. Так вот, не нужно сюда никого высылать. Ситуация контролируется. Мной.
— Ты что еще там придумал, Галактионов?! — начал Хрулёв.
— Отбой, Василий Петрович. Просто не лезьте, — устало сказал я, еле сдерживая спазмы желудка.
А сам вышел на середину уже пустой трассы. Сложил руки на груди, глядя в нужную мне сторону.
Вот показался конвой Боровицкого. Впереди шли два БТРа, за ними, в крытых машинах, ехали рядовые бойцы. Скорее всего, оставшиеся два БТРа замыкали колонну. Когда они подъехали поближе, я поднял руку, и приветственно замахал.
Шнырька показал, что прямо сейчас, в переднем БТРе гвардеец Боровицкого схватился за рацию, докладывая об этом командиру. Машины остановились. Второй БТР заехал борт к борту первого. Их орудия повернулись стволами ко мне.
Я ухмыльнулся. Ожидаемо, сам Боровицкий не вышел, а послал гвардейца, который, взяв еще двух человек, осторожно пошли вперед, прикрываясь прозрачными полицейскими пуленепробиваемыми щитами.
— Ты кто такой?! — рыкнул гвардеец. — С дороги!
— Я — барон Галактионов, — хмыкнул я. — Вы же ко мне в гости едете? Вот я и решил встретить вас заранее.
Я чувствовал себя уже гораздо лучше. Энергия медленно покидала мое тело, вместе с душами, что материализовались слева и справа, скрытые пока в листве деревьев.
Гвардеец что-то сказал по рации, после чего вся тройка стремительно выхватила оружие, и открыла по мне огонь. К ним тут же присоединились крупнокалиберные пулеметы БТР. Вот только меня на этом месте уже не было. Я рванул вперед, ускоряясь, и напитав доспех по максимуму, вихлял, как заяц, уклоняясь от пуль.
Справа и слева, из таёжных дебрей, рванули призванные твари из Разломов. Я призвал всё, до чего мог дотянуться. Среди них не было особо сильных, но их было много, очень много. Крысы, муравьи, несколько броненосцев, волки, и шайка орущих гоблинов заполонили весь конвой. Со всех сторон раздавались вопли ужаса и отчаяния.
Маленькая армия Боровицкого открыла огонь. Вот только не всех из призванных мной тварей брали обычные пули. Броненосцам так-то вообще было похрен! Я увидел, что один из них, набрав скорость, просто боднул грузовик, переворачивая его на бок вместе с вопящими внутри людьми. А второй запросто запрыгнул сверху на брезент, сплющивая людей в лепёшку.
Крысы залезли в приоткрытые люки БТРа. Изнутри раздались вопли. Гоблины гибли пачками. Ну а те, что добирались — запрыгивали на людей, раздирая им глотки своими острыми зубами.
Я же, походя, снёс Аквилой дерзкую, но слабоумную тройку «парламентеров», и врубился в самую гущу битвы. Давно я не чувствовал себя так прекрасно!
Я осознанно пошел на этот риск. С одной стороны, здесь камер не было, это я проверил через Шнырьку. Но я прекрасно понимал, что в скором времени все будут знать, как барон Галактионов лично встретил клан Боровицких, и расправился с ними в одиночку. С другой стороны, пусть теперь весь мир знает — Галактионовы вернулись! Более того, я хотел, чтобы это увидели все. В следующий раз, Рода, желающие объявить мне войну, десять раз подумают, прежде, чем сделать такую глупость. Нет, я не испытываю никаких иллюзий — древние Рода Империи смогут достойно мне ответить. Даже сейчас я видел, как несколько Одарённых успешно противостоят моим тварям, применяя неплохие техники. Вот, в первую очередь, они и были моей целью.
Увернувшись от фаербола, я поднырнул под меч Одарённого, отрубив ему ногу, и снёс башку стихийнику. Сбоку, с паникой в глазах, обернулся щитовик, что сдерживал куполом поток тварей. Ещё один выпад — купол упал, а на оставшихся стихийников со всех сторон набросились гоблины.
Я переходил от одной точки сопротивления к другой, вырезая Одарённых, и всячески ища глазами Боровицкого.
И вскоре я его увидел. Замыкающие два бронетранспортера вели непрерывную стрельбу, особо не заботясь о «дружественном огне». Они косили нападавших на них тварей, вместе с отступающими своими людьми. Боровицкий показал себя во всей красе, в чём, собственно, я и не сомневался.
Огонь был настолько плотным, что я даже задумался — как туда лучше подойти? Бойцы Боровицкого (а рядом с ним остались его лучшие) заняли круговую оборону, расстреливая моих тварей, не давая им даже приблизиться. Что ж, у меня тоже есть сюрприз для такого случая. Кто сказал, что броненосцы не могут летать?
Одного за другим я воплотил три души, примерно, в пяти метрах над обороняющимися. Три бронированные туши рухнули с неба, раздавив несколько врагов, и тут же вступили в бой против оставшихся в живых.
Продержались они недолго. Я увидел, что четвёрка Одарённых, вооружённых «разломным» оружием с трудом, но все же завалила моих броненосцев. Вот только вся стройная оборона была поломана. Первыми до них добрались мелкие крысы, которых подстрелить было очень сложно. Они кусали за ноги, забирались по телу, добираясь до сочленений брони, чтобы вонзить свои зубы в плоть. Кажется, и там уже творился хаос.
— Тебе конец, сволочь!!! — заорал Боровицкий.
Когда я неторопливо пошел к нему, он вышел вперед и поднял над головой медальон. Со зрением у меня было в порядке, но я все равно не поверил своим глазам. Пришлось отправить Шнырьку, чтобы рассмотреть это поближе.