Кодекс Охотника. Книга XIX
Шрифт:
В качестве подарка Императрица ни много ни мало привезла гербовую бумагу о присвоении Антону Александровичу Галактионову титула графа по наступлению его восемнадцати лет. Я уже было открыл рот возразить, но наткнулся на яростный взгляд Аннушки. Трезво поразмыслив, я решил, что до восемнадцати лет Антохе ещё далеко, а графский титул лишним никогда не будет. Ну, а если он характером пойдёт в своего отца, то есть, в меня, то ничто не мешает ему при наступлении восемнадцатилетия просто взять и порвать эту бумажку. В любом случае, я хочу вырастить из него мужчину. И поэтому такие решения будет принимать он сам.
А потом ещё оказалось, что к графскому титулу полагается кусок земли под самой столицей и пятьдесят миллионов рублей. Тоже через восемнадцать лет, но они точно лишними не будут. Ну, а что касается нынешних подарков, то это было несколько коробок эксклюзивных детских игрушек от знаменитых мастеров. Часть из них артефактные. На это смотреть было забавно. Пока мы сидели за столом, Антоха ползал неподалёку под наблюдением нянечек (ну те, которые оборотни), и целеустремлённо, одну за другой, уничтожал дорогущие игрушки.
Сначала Елизавета Петровна смотрела на это дело с умилением, затем недоуменно, а потом даже нахмурилась. Но когда Антон Александрович восторженно запищал, воздев над головой руки и разорвав последнего плюшевого медведя, изготовленного самым дорогим игрушечных дел мастером Европы, она не выдержала и рассмеялась.
— Очень целеустремлённый молодой человек!
На что я лишь пожал плечами. Ну, оно как бы, само собой, разумеется. Не стал присваивать Елизавете титул «капитана очевидности», зачем лишний раз драконить императорскую особу?
В общем, это было необычно. Оказалось, что это простой светский визит. Я попытался осторожно задать вопрос по поводу других дел Империи, на что получил категорический ответ, что сегодня празднуется день рождения моего сына, и о делах Елизавета разговаривать отказывается.
Я не верил в это до последнего, пока они не сели в «Призрак» и не помахали мне ручкой. Ну, надо же, какие чудеса бывают! А с другой стороны, я сытый и довольный завалился спать, когда вдруг посреди ночи подкинулся в кровати от странного ощущения. Не сразу спросонья понял, что это, а потом, как понял! Печать в подвале отработала, и в данный момент призванное существо бьётся в энергетическом коконе, пытаясь разорвать путы и сбежать.
Ну нет, слишком много усилий я потратил, чтобы отпустить её так просто. Поэтому, только успев натянуть трусы, я кубарем скатился по лестнице под недоуменный вскрик жены, от которой я просто отмахнулся, сказал, что всё в порядке.
Когда я добежал вниз и распахнул двери, то после проверки на кровь Галактионовых моё лицо расплылось в довольной улыбке. Всё сработало! Внутри печати сейчас билось человекоподобное существо, обладающее большой силой. Его контуры менялись так быстро, что невооружённым взглядом нельзя было понять, кто это был конкретно. Но я-то хорошо знал.
— Спокойно! — властно рявкнул я, добавляя в свой голос силу.
Существо немножко померцало, как будто раздумывая, и приняло облик старого дряхлого старика, который смотрел на меня слезящимися глазами. Ещё и губы у него дрожали, как будто он вот-вот заплачет. Отличное представление. Если бы я не знал, кого призвал, то возможно бы и повёлся.
— Пришло время исполнить данный тобой обет.
Секунда, и старик меняется на пожилого, но аккуратно подстриженного мужчину с небольшой бородкой, в приличном костюме. Взгляд его направлен на меня, смотрит он без страха, но с небольшим интересом.
— Не помню, чтобы я давал тебе обет, — проговорил Шед.
Да, эти существа назывались Шедами.
Исключительно редкие, как по силе, так и по происхождению существа, что жили за счет энергии других людей. Наши Старейшины так и не смогли дать им квалификацию, к какому виду они относились. Они немного были похожи на Мимиков, тем, что могли менять форму по своему желанию. Также их вполне можно было отнести к Энергетическим Вампирам, потому что долго существовать без подпитки они тоже не могли.
Но ни то, ни другое не было верным. Есть такое понятие — истинные нейтралы. Вот Шеды к ним и относились. Им не нужны были боль и трепет жертв, но они не стремились творить добро. Более того, человек, от души которого они подпитывались, должен был пойти на контакт добровольно. Они никого не заставляли. И тут уже была палка о двух концах. Шед существовал до тех пор, пока был жив человек — это делало их узы нерушимыми.
Чем сильнее становился человек, тем большую силу получал Шед. Честно говоря, я не видел ни одного из этих существ живьём, и это подтверждало, что они исключительно редкие. Но я слышал, что среди них ходит легенда. Весь их Род был кем-то давным-давно проклят и обречён на зависимое существование от людей. Но когда-нибудь, особо сильный человек, союзник или подопечный, тут уже с какой стороны на это смотреть, мог усилиться настолько, чтобы снять проклятие с Шеда. Тогда он снова станет самостоятельным существом и прекратит череду болезненных перерождений.
Да-да, в случае гибели подопечного человека, Душу Шеда закидывало на самые нижние планы Духовного Мира, в те самые закутки, где царят боль и страдания. И он варился там до тех пор, пока не накопит сил, чтобы выбраться для нового союза с новым человеком, или пока не будет призван, как, например, мной. Проводя данный ритуал, я ожидал, что данный конкретный Шед будет сейчас на службе и призыв не удастся, но мне повезло.
Прямо сейчас он находился в болезненном отпуске.
— Ты давал обет не мне, — подтвердил я, улыбаясь. — Обет был дан моему другу, который наделил меня полномочиями осуществить призыв. И как ты понимаешь, именно он передал мне слова призыва.
— Кто бы это мог быть? — нахмурился Шед, и в глазах у него появилось небольшое недоумение.
Я обратился к своей Душе, протянул вперёд ладонь, и на ней образовалась маленькая светящаяся голограмма, при виде которой у существа вполне по-человечески задёргался правый глаз, он быстро взял себя в руки.
— Я не знаю, кто ты, но чувствую, что ты слаб. Как только спадёт печать, я пойду искать своё предназначение. Спасибо тебе, конечно, за то, что ты меня призвал… Но ты, человечек, мне не подходишь! — громко засмеялся привратник, запрокинув голову.