Кодекс Охотника. Книга XXIII
Шрифт:
Так у нас появилась своя молочная ферма. Вот только Гриша Астахов испытывал к этим тварям необъяснимое раздражение. Может, дело в том, что у него на молоко была аллергия, а может, он понял в тот день окончательно, что инициатива наказуема. Ну, я поржал и сказал, что если он хочет отдать коров, то ему придётся драться со всеми игнатовскими и галактионовскими, которые, в принципе, уже прочувствовали сладость разломного молока, да и мясо коров было тем ещё деликатесом. Но это полбеды. А вот Аня, когда ей скажу, что я ощутимую часть бюджета пожертвовал Теням в качестве закуски, уж точно убьёт Гришу, ну, а потом доберётся
Однако мысль была хорошая. Я начал судорожно вспоминать, какие Разломы у меня есть неподалёку. Да, есть в подвале, но там геноцид тварям устраивать не хотелось. Все тварюшки были нужны, ну, точнее, ингредиенты от них нужные. Да и вычистили мы их почти под ноль. Так что они сейчас отстаивались, а вот внутри размножались твари. Забери оттуда тысячу тварей — и половины подвальных Разломов не будет существовать. Не, жалко.
Я вспомнил кое-что интересное. Разлом с синими белками, который висел у нас в воздухе над усадьбой, и куда периодически ходила скидывать стресс Карамелька. Удивительно, но после того, как она выяснила, что её народ жив и здоров, она потеряла интерес к белкам. Причём, потеряла настолько, что недавно там случился прорыв.
Прорыв произошел в тот самый момент, когда Иннокентий выгуливал Антоху. Из воздуха начали сыпаться белки прямо им на голову. Иннокентий невозмутимо хватал их за хвостики прямо в воздухе и дубасил об землю. Антоха весело смеялся, хлопал в ладоши, и пытался присоединиться к веселью.
Собственно, от этого зрелища перенервничала только Аня, которая увидела всё это из окна. Начала переживать, как бы Антон Александрович не схлопотал стресс от жестокого обращения с животными. Я резонно заметил, что эти животные легко могут сожрать мирный народ, так что жалеть их не надо.
Аня сказала, что они белочки, да и зачем в ребенке с детства ненависть к животным культивировать. Я снова резонно заметил, что животное — это Затупок, да и то ненадолго, а разломные белки — твари, которых надо убивать. Затем я у неё спросил, не хочет ли она сделать новые шубы из белок. Тут выяснился косяк, что кожа у синюшных белок оказалась бракованной, и шубы через некоторое время начали облезать. Так хорошо начавшийся бизнес-проект закончился без всякой прибыли. Ещё и компенсацию пришлось выплачивать. Аня никогда не любила отдавать что-либо назад, даже если это компенсация за наш косяк. Поэтому на белок она была немножко зла. А вдруг, в следующий раз, это будет не Иннокентий, а, к примеру, Семёновна с блинами, если ей на голову белка упадёт. Не, нафиг! Пора заканчивать.
Я хлопнул в ладоши и позвал Карамельку.
— Ну что, радость моя! — весело сказал ей. — Давай совершим утренний геноцид. Как раз до обеда все закончим. Вычистим весь Разлом от этих тварей. Тебе они уже не интересны, я так понимаю. И что тебе хотелось бы белкусов загеноцидить, но они что-то затаились. Чую, задумали что-то недоброе. Но когда они появятся, обещаю, я тебя обязательно позову.
Я потрепал свою кошечку по голове.
— Помощь нужна?
Карамелька на секунду задумалась, потом пошла на кухню, и вернулась оттуда, держа в зубах безмятежно продолжающего спать Пушка. Он, в последнее время, снова полюбил сон.
— Молодец! Надо ему немного развеяться. А то снова моду взял дрыхнуть.
А ещё я посмотрел на страдающего Затупка. Жесть какая-то.
Я опять было задумался, что может он притворяется. А потом вспомнил, что первые подозрения в его нормальности у меня возникли после четвёртого меча. Так что, по идее, ещё рано. А что ему сейчас надо, имея уже вторую привязку? Правильно, прокачивать энергетические каналы, дабы я мог подключить к нему уже третий меч. А для этого ему нужно качаться.
Я взял Поручика за шкирку. Да-да, с Волком я проконсультировался. Штабс-капитана ему, в принципе, давать уже было можно, но так неинтересно. Он даже не поймёт, что его повысили. Так что я решил подождать, пока Затупок осознает себя. И тогда уже в торжественной обстановке официально повысим его. Ну, а пока…
— Помочь? — я спросил у Карамельки.
Та просто усмехнулась и отрицательно покачала головой. А затем, не выпуская из зубов дрыхнущего Цербера, в три прыжка запрыгнула на крышу усадьбы. А там, коротко разбежавшись, в красивом прыжке взмыла вверх, чтобы исчезнуть в теле Разлома.
— Красивое, — сказал я и взглянул на Затупка. — Ну, теперь твоя очередь.
Я схватил его за хвост. Он хрюкнул и широко открыл свои маленькие глазки, но было уже поздно. Пару раз покрутив его над головой, я уверенно бросил его в цель. Секунда, и вот он скрылся в портале. А я произнёс в воздух:
— Ну, типа, мы готовы!
— Ш-ш-шикунду… — сказал Шнырька, не появляясь в видимом мире.
— Готово! — появился он, а я прислушался к своим ощущениям. Ну да, прямо сейчас кто-то сильный пытался открыть теневой портал. Я, на всякий случай, положил руку на Аквилу. Всякое бывает, Теневые твари непредсказуемые. Вдруг они решат зайти в гости.
Но портал им открыть позволил, передвинув его в нужное мне место. Я видел, как несколько сильных сущностей начали медленно подниматься с нижних уровней Тени, приближаясь к моему порталу.
— Не-а! — погрозил я им пальцем. — Даже не думайте.
Конечно, я всё это транслировал через своё эфирное тело туда вниз. Твари притормозили, как будто задумавшись, идти им дальше или нет. Они, как гончие, поводили носами, пытаясь понять: идти им дальше по следу или стоит вернуться назад. Но, в конце концов, они приняли правильное решение, и просто остановились там, где и были.
А в это время из Разлома, с визгом, вылетела первая белка. Я хмыкнул и слегка сдвинул портал. Лень мне было самому белок ловить.
Ну, и понеслось. Через некоторое время они уже летели оттуда сплошным потоком. А я, как в идиотской детской игре «Ну, погоди», устроил «сбор урожая». Только вместо яиц были белки, а вместо корзинки у меня был портал.
Что ж, неплохо получилось. Ни одного яйца… я хотел сказать, белки… не разбилось. В конце вышла небольшая накладка. На девятьсот одиннадцатой белке Разлом вверху вспыхнул, показывая, что он закрылся. Оттуда вылетел сначала Цербер, всё ещё в боевой форме, в воздухе трансформируясь в чихуахуа. За ним грациозно спрыгнула Кара. А в конце вывалился Затупок. Пролетев, как мешок с опилками, он плюхнулся передо мной на спину. Хрюкнул, перевернулся на лапы, и побежал трусцой к дому. Но я видел по его морде и по его движениям, что похоже, он чуть-чуть развеселился.