Кодекс Охотника. Книга XXVI
Шрифт:
— Чувствую, что их Дар не так прост, как, например, мой. У их Дара есть душа, очень сильная душа, и старая, примерно как у тебя, но у тебя их много, а у них одна, но другая… — Василиса растерянно посмотрела на меня и развела руками. — Я не знаю, как это объяснить.
— Ты всё правильно объяснила, малая. Всё очень правильно, — в очередной раз я восхитился её потенциалом. — Думаю, всё будет в порядке. Ты ведь поможешь им здесь освоиться?
— Конечно, помогу, — сразу обрадовалась Василиса.
— Вот и хорошо. А сейчас нужно только немного подождать.
— И где
Я улыбнулся — бабушка Сара пожаловала в гости. Я потрепал Василису по голове, и быстро скатился вниз по лестнице.
— Золотце, солнышко моё ненаглядное! — баба Сара двумя руками цепко держала Аню и покрывала её лицо поцелуями.
Услышав звуки шагов, она подняла голову.
— Ага, ну ты хоть поц нетрусливый. Не прячется от бабы Сары. Иди-ка сюда, я тебе тумаков надаю.
— И я рад вас видеть, Сара Абрамовна. Как там Оренбург?
Я мгновенно перенесся сквозь Тень и подхватил старушку на руки, весело подкинув её в воздух, как ребёнка.
— Поставь меня на землю, изверг! — закричала бабуля, но лицо её расплылось в улыбке.
Кажется, я сбил её первый боевой настрой, дальше должно пойти всё легче. Я поставил её на пол.
— Извините, не смог справиться с чувствами.
— Не смог справиться с чувствами… — буркнула Сара и щёлкнула пальцами. — Боренька, ну где ты? Неси давай подарочки.
Ну да, чтобы баба Сара приехала без подарков. «Боренька», он же Борис Михайлович, начальник охраны, пятидесятилетний здоровяк, и ещё четверо гвардейцев Голдсмитов начали таскать коробки из машины.
— Я слышала, что семья увеличивается. Это хорошо. Тут все коробки подписаны. Разберётесь, что кому.
— Бабушка, ты же сама всегда любила вручать подарки.
— Но это зависит от хозяина, — Сара Абрамовна хитро посмотрела на меня. — Насколько он позволит мне остаться, а самое главное, насколько его объяснения меня удовлетворят. Ты, внученька, не обессудь. Если мне захочется придушить этого поца, я таки уеду отсюда домой, чтобы подостыть.
— Да всё будет хорошо, бабушка. Смотри, что я умею, — Аня достала из кармана обычное золотое кольцо. На секунду оно вспыхнуло золотистым цветом и втянулось ей в руку, а от внучки пахнуло свежестью и прохладой.
— Эхе-хе… — бабуля Сара Абрамовна словно внезапно постарела на несколько лет. Она осунулась, в глазах у неё появилась тоска. — Раз такое дело, я всё-таки задержусь. Не вздумай меня прогонять! — посмотрела она на меня.
Я лишь пожал плечами.
— А с чего я должен вас прогонять? Наоборот, это же я вас пригласил.
— С чего? — хмыкнула баба Сара. — Ну, возможно, с того, что я не предупредила про Анечку. Хотя… — она задумчиво почесала подбородок. — Я, честно говоря, не думала, что у неё этот Дар, ведь мне говорили, что это невозможно, и кровь дальше не передается.
— Вам говорили? — навострил уши я.
— Говорили. Но это долгий разговор. Что у вас есть промочить горло старой даме?
— Ну, — задумался я, — ликёр и вино, шампанское… Даже не знаю, много всего.
— Вино, шампанское… — передразнила меня Сара Абрамовна. — Оставь эту мишуру для своих юных жён. Я же сказала, что-нибудь нормальное. Водка есть?
— Хех, водка, — улыбнулся я. — Есть кое-что лучше. Есть розовенькая.
— Ну давай тащи, пообщаемся.
Общение было долгим и интересным. Бабушка Сара рассказала, что её подкинули под порог одной пожилой еврейской пары, у которой так и не получилось родить собственных детей, с запиской и медальоном на шеё. Не нужно говорить, насколько они были счастливы такому подарку. Её новый отец держал маленькую лавку. Жена же ему в этом помогала. Жили они небогато, но на хлеб хватало.
Ну а потом Сара начала подрастать. В шесть лет она умудрилась продать детишкам бесплатный обед в детском саду, как-то убедив их в том, что ей нужно отдать карманные деньги. В семь лет, пойдя в первый класс, она за деньги начала делать домашку для старшеклассников. В десять лет она сдала школьную программу экстерном и взяла управление лавкой в свои руки. В четырнадцать лет сеть магазинов её отца вышла за пределы Иркутска, и открылся первый магазин в столице.
Ну, а в шестнадцать лет она уже нашла себе жениха — Аарона Голдсмита, сына древнего, некогда могучего, но обедневшего Рода. С ним Сара познакомилась, когда поступила в Имперскую Академию Управления, набрав высший балл. Не то, чтобы ей нужны были какие-то новые знания, ей нужны были связи. И она их нашла.
Ей нужно было громкое старое имя и родственники за границей. Сами Ротшильды были родственниками Голдсмитам. Как Сара смогла убедить родителей Аарона на брак с простолюдинкой, я даже не спрашивал. Но на тот момент уже шестнадцатилетняя девочка организовала офис в столице. А операции, которые она проворачивала… Ну, можно было сказать, были не особо законны, но претензий правоохранительных органов к ней не было. Ведь она платила такие откаты, что каждый силовик был готов маму продать, лишь бы молодая Сара продолжала с ним работать.
В общем, это если вкратце. Что касается Золотого Дара, первый раз это случилось в десять лет, когда она впервые увидела полновесную золотую монету. Этот золотой блеск её буквально загипнотизировал! Сара несколько часов вертела ее в руках, пока в один прекрасный момент она не растворилась бесследно. Сара сначала очень расстроилась. Но буквально в этот момент и наступило озарение: как правильно задавить одного из конкурентов, с которым она не могла справиться уже два года. На следующий день конкурент сидел в тюрьме. А Сара целенаправленно обменяла бумажные купюры на золото, чтобы повторить этот трюк. Ну, и с тех пор понеслось.
Какое же было её разочарование, когда сын Рафаэль не получил от неё этого Дара. Собственно, она и не надеялась, ведь примерное объяснение уже получила. Но вот то, что этот Дар перейдёт на внучку — это действительно удивительно.
— Пояснение? Пояснение от кого? — спросил я в конце.
Сара с улыбкой сняла медальон и передала его мне. Обычный медальон. Я открыл, а внутри увидел лежащую монету с гордым профилем Мидаса. Я примерно представлял, что это, но вопросительно посмотрел на бабу Сару.