Кодекс поведения
Шрифт:
— Сепаратисты уже тогда шумели, — заговорил Эван. — Навар как раз ухитрился снова взять власть, победил на промежуточных выборах с колоссальным преимуществом. Казалось, что кресло премьера ему обеспечено пожизненно. В последующей грызне, за места я оказался не на той стороне и был выброшен на политическую свалку. Отец испугался. Он думал, что уже не увидит ван Рютера среди членов Кабинета.
Джени наконец оставила в покое рукав и принялась за шов на брюках.
— Спроси кого хочешь в Неоклоне, и последний недотепа тебе ответит, что имплантация лишь усиливает то, что уже было сформировано, не более. Тот, кто сказал
Хладнокровный псих с манией величия. А сама-то ведь тоже однажды позволила Старому Ястребу выклевать себе глаза.
— Лиссе были известны подробности?
— Наверное, — одновременно ответили Риджуэй и Эван, а затем Риджуэй взял инициативу в свои руки — В конце концов, она была врачом. Сертификата Неоклоны у нее не было, и все же ее считали неплохим специалистом. Уверен, поначалу она лишь подозревала общеизвестные отклонения в формировании психики, но когда истинное положение вещей раскрылось, она не смогла смириться, как и все мы. Все проявлялось постепенно. Мы думали, что это возрастной, обычные детские капризы, особенно после рождения Джеральда и Сирены. Надеялись, что он перерастет.
Джени так дернула правую штанину, что раздался треск рвущейся подкладки.
— Вы… — Она попыталась досчитать до десяти, но сбилась после трех. — Вы взяли несмышленого малыша, который толком не знал, что такое хорошо, а что такое плохо, и превратили его в чудовище, которое в любой ситуации ставило собственное «я» превыше всего…
Риджуэй вспыхнул.
— Не обобщайте, я к этому отношения не имел…
— …и вы думали, что он перерастет?!
— Тай, вы слишком много на себя берете! Джени подскочила. В животе у нее все горело.
— Да пошел ты, сукин сын!
Эван обежал стол и встал между ними.
— Тихо! — Он потеснил Джеки и заставил ее снова сесть. — Мне наплевать, какие чувства вы испытываете друг к другу, но под этой крышей вы будетеобращаться друге другом цивилизованно. И не вздумайте втягивать моих подчиненных в ваши личные разборки. — Поймав на себе злобный взгляд Риджуэя, он продолжал: — Нравится вам это или нет, вы будете работать вместе. Мне нужны вы оба. И если мне придется связать вас и отволочь в Неоклону, чтобы там из вас слепили одного разумного человека, то я это сделаю.
Джени сидела, опустив глаза. Учащенное дыхание Риджуэя постепенно улеглось.
Эван решил, что может пока вернуться на свое место. Наконец он заговорил с миролюбивыми нотками в голосе.
— Я не буду требовать, чтобы вы пожали друг другу руки. Хоть я и не физик, понятие ядерной реакции мне знакомо.
Скрипнул стул, и снова воцарилось гробовое молчание. После затянувшейся паузы Джени подняла глаза и увидела, как побледневший Риджуэй умоляюще смотрит на Эвана.
— Скажи ей, Дюриан.
— О Боже, Эв, какое это имеет значение?
Эван взглянул на Джени, и от той не ускользнул лихорадочный блеск его глаз. Наверное, умирает, как хочет выпить. Но пока они с Риджуэем здесь, он этого не сделает.
— Дело в том, Риза, что моя покойная жена поддалась увещеваниям своей, к сожалению, не покойной
Какое-то время Джени вникала в суть услышанного. Он скрывая это, потому что знал: если скажет, я ни за что не приеду.
— Сколько ценной информации Лисса могла выдать? Ты ведь не советовался с ней в делах?
— Впрямую — нет. Но я недооценивал ее влияние, ее связи, ее…
— Ее ненависть. — Голос Риджуэя дрогнул. — Она ненавидела всех нас и винила нас во всем. Лисса каждому из нас грузила вину лопатами.
Эван сжал пальцами переносицу.
— Дюриан!
— Это правда, Эван, нет смысла отрицать. Она превратила министерство в поле боевых действий. Господи, как она бесстыдно лгала, кого только не втянула. Целые отделы пришлось чистить — у нас во главе служб Оказались оперативники, натасканные в министерстве внешних отношений. А если откровенно, мисс Тай, то мы до сих пор не уверены, что вычислили всех. — Гневный взгляд Риджуэя пронизывал Джени насквозь. — Мы не знаем, кто из нынешнего состава может оказаться шпионом.
В животе урчало и бурлило. Джени прижала к нему руку, чтобы успокоить мятущийся желудок.
— Не припомню, чтобы об этом шла речь в тех документах, которые вы мне передали, мистер Риджуэй.
— Я отдал вам то, что было приказано, — информацию об Эване.
— Которая, как выяснилось, тоже оказалась неполной.
— Да. — Риджуэй не счел необходимым утруждать себя объяснениями или извиняться. Нужно отдать ему должное: он понял, что Джени все равно не поверит в его искренность. — Но теперь, похоже, все министерство перед вами, как устрица на тарелочке. Вскрывайте ее с осторожностью, мисс Тай. Это все, о чем бы я хотел вас попросить. — Он поднялся. — Я помечу папки, которым в первую очередь стоит уделить внимание. Хотя я уверен, что вы все равно ознакомитесь со всеми материалами. Вам приходилось расследовать Смертные случаи?
— Нет. — Неофициально — да. — Я работала с бумажными преступлениями. — Воспоминания о Службе свернулись теплым комком под ложечкой. А может, это просто изжога? — Вы мне покажите бумаги, а я уж разберусь, что к чему. И если мне понадобится ваша помощь, мистер Риджуэй…
— Вы ее, разумеется, получите. Выберите время для встречи со мной сегодня вечером, — сказал он и деловито вымелся из кабинета.
Стоило двери закрыться, раздался хриплый стон Эвана.
— Чтобы его угомонить, понадобится по меньшей мере неделя. Но это надо было сделать. Ты ему не пришлась, но тебе с ним работать.
Джени уставилась на закрытую дверь.
— Он думает, что я подсадная утка. Любая оплошность с моей стороны в его глазах превратится в настоящее преступление.
— А кому он, по-твоему, пойдет жаловаться? За меня можешь не переживать. Вирджиния и компания действуют по моей указке. — Эван улыбнулся. Двадцати лет как не бывало. — Между прочим, он просто ревнует. Знаешь, что он сказал? Он думает, что, кроме всего прочего, ты моя любовница. Думает, что все эти годы я тебя прятал.
— С чего бы это он?