Кодекс Защитника
Шрифт:
Тучков отвернулся и вздохнул:
— И сколько было учеников в твоей академии?
— Не знаю. У нас были индивидуальные занятия.
— Давно ты ее закончил?
— Несколько месяцев назад.
— И где она находилась, твоя академия?
— На одном из островов в Средиземном море. Очень красивое место. Чистая вода, солнце, песок. Люди приезжают отдыхать со всего света.
— Сколько же лет учат в такой академии?
— Я учился двадцать. Кто-то — больше, кто-то — меньше.
— Понятно, — Тучков снова повернулся к Алексею. — Если честно, то это
Он поднялся и положил карабин себе на колени.
— Поэтому давай я действительно покажу тебе, как им пользуются. Проведу с тобой кроткий курс молодого бойца. Смотри, это карабин охотничий, калибра 7,62, восьмизарядный. Дальность выстрела — до одного километра. Применяется для охоты на медведя, волка, оленя. Если использовать картечь или дробь, то можно охотиться на дичь. Он посмотрел на Алексея.
— Дичь — это дикая птица: утка, гусь, вальдшнеп. Но они сейчас не летают. Осень. А вот куропатку подстрелить свежую к ужину — можно будет.
Вот за отработкой упражнения «стрельба из положения стоя» и застали их выбежавшие со станции женщины.
Увидев их, Тучков тут же принял важный вид и, опустив ствол карабина вниз, нравоучительно проговорил:
— А теперь запомни самое важно правило: никогда не направляй ствол на человека. А если направил — стреляй!
Он посмотрел в глаза Алексею:
— Понятно?
— Да.
— Ну, раз понятно, то последний на сегодня урок. Чистка оружия. Возьми в моем рюкзаке оружейное масло, разбери карабин, как я тебе показывал, и смажь все детали. Времени у тебя — полчаса.
Светлана и Мария подошли к мужчинам. Тучков посмотрел на Светлану и сказал:
— Ну, мать, карета подана. Через час можем отправляться.
Он увидел удивленные глаза Светланы.
— Как ты меня назвал?
— Мать, — Тучков смутился. — А что не так? Мы же им как раз в родители годимся.
Светлана опустила глаза.
— Меня никто так никогда не называл, — и с издевкой закончила фразу, — отец!
Они посмотрели друг другу в глаза и больше ничего не сказали. Просто молча развернулись и пошли на станцию за вещами.
Мария и Алексей не слышали их препирательств. Он увидел на ее руке перстень и то, как у нее развернулись плечи, стали ярче блестеть глаза, как гордо выпрямилась шея. Она видела, с какой гордостью он сжимал карабин, и замечала, как изменилась его осанка, а в глазах появился странный блеск. Они смотрели и не узнавали друг друга.
— Зачем ты его надела? — спросил Алексей.
Мария открыла рот, чтобы объяснить, но вдруг вспомнила слова Светлана и промолчала. Вместо ответа она пожала плечами и сама задала вопрос:
— А оружие тебе зачем?
Ответ на свой вопрос она получила.
— На ужин у нас будет свежее мясо.
Мария покачала головой.
— Ну-ну.
И развернувшись, пошла на станцию. Через два шага она повернулась и крикнула Алексею:
— Чего замер, как пень! Иди чисть оружие. Не слышал, через час мы должны будем выехать!
Алексей опомнился и, споткнувшись несколько раз о шпалы, побежал выполнять ее распоряжение. Мария посмотрела на перстень и улыбнулась. Слова Светланы начали сбываться. Но ей от этого не стало веселее. На грудь легла какая-то тяжесть. Как будто она предала кого-то.
Глава 9
Дорога
Четыре огромных рюкзака легли в ногах. Светлана села рядом с Тучковым, спиной вперед, Мария — напротив них рядом с Алексеем так, чтобы ветер дул в лицо. Первыми за рычаги управления сели мужчины.
— Ну, с богом, — сказал Тучков, передал карабин Светлане и качнул вниз плечо механизма ручного привода дрезины. Тележка со скрипом и перестуком покатилось по железной дороге, с каждым взмахом крыла, набирая ход. Как оказалось, дорога сразу как только они отъехали от станции, пошла под небольшой уклон и работать рычагом, пришлось совсем немного. Скорее так, для проформы, мужчины держались за ручки механизма и оглядывались по сторонам, примечая изменения ландшафта.
Практически сразу скрылась за косогором крыша станции № 33. Как будто ее и не было никогда. Ветки вековых елей сомкнулись за спиной дрезины, как засов на заборе, и теперь только две тонкие рельсины указывали направление, по которому следовало возвращаться. Перед дрезиной картина было совершенной иной. Железная дорога раздвигала невидимыми руками тайгу и разматывала свои нити далеко вперед, где почти возле самого горизонта они сходились в одну небольшую точку в конце длинного многосложного предложения.
Мария видела дорогу совершенно прямой и натянутой как струна. Казалось, что они летят над землей по канату, а не по рельсам. И деревья взмахами своих веток открывают им дорогу. Где-то часа через два точка в конце пути выросла до размеров блюдца, потом, еще через два часа, — до размеров тарелки, и еще через два — до размеров широкоформатного экрана в заштатном кинотеатре. Точка в конце пути превратилась в черный зев туннеля, прорубленного в скальной породе безымянной сопки. Казалось, еще полчаса — и пасть искусственной пещеры совсем раскроется и проглотит дрезину вместе с ее пассажирами. Но этого не случилось ни через час, ни через два. Размер экрана не изменился ни на йоту, хотя ветки деревьев исправно раскрывали перед ними свои объятия, а колеса — исправно исполняли свой перестук. Единственным изменением было то, что небо над экраном стало серым и то там, то здесь стали зажигаться фонари звезд.
Наступал осенний вечер, который грозил быстро перейти в таежную ночь.
Мария посмотрела на Алексея. Хотела толкнуть его в бок, но увидела, что он сидит с закрытыми глазами и как будто дремлет. Светлана и Тучков тоже дремали, убаюканные монотонным движением. Мария украдкой посмотрела назад. За спиной рельсы убегали и скрывались за деревьями. Она поняла, что такую картину ее спутники видят уже более шести часов подряд, поэтому даже если бы они и не спали, то все равно не сразу бы поняли, что происходит.