Кодекс жизнетворца

Хоган Джеймс Патрик

Роботы-стервятники сыграли большую роль в развивающемся странном метаболизме. Что бы ни приказывали контрольные программы многочисленных фабрик, выполнить можно было лишь то, для чего имелись возможности, запасные части, а это, в свою очередь, зависело от способности стервятников отыскать их или найти такие собрания этих частей, которые можно разобрать - "переварить", чтобы использовать снова. Крайним примером может служить Фабрика N_24. Не в состоянии создавать части из сырья, потому что не действовала ее программа производства, она целиком зависела от своих роботов-стервятников. С другой стороны, Фабрика N_32 могла добывать сырье, но не могла его использовать, потому что была построена вообще без производственных мощностей. Ее роботы перешли к Фабрике N_47, которая могла производить запасные части для роботов с Фабрики N_32, и таким образом две этих фабрики смогли благополучно существовать в своеобразном симбиозе.

Груды

разнообразного лома, которых не должно было бы существовать, если бы предыдущие стадии процесса исполнялись нормально, оказались съедены; вышедшие из строя машины съедены; корпуса переставших функционировать фабрик съедены. И когда эти источники исчерпались, некоторые машины начали пожирать друг друга.

Роботы-стервятники было сконструированы таким образом, чтобы отличать нормально функционирующие машины от вышедших из строя и пригодных для переработки. Однако, как и в других достаточно сложных процессах, в одних случаях эта установка срабатывала хорошо, в других - не очень хорошо, а в третьих - вообще не срабатывала. Некоторые модели стервятников готовы были уничтожить не только мертвого, лежащего Фреда, но и живого, функционирующего. Многие из жертв проявляли равнодушие к своей судьбе и вскоре вымерли, но другие сумели развить эффективную реакция "сопротивляйся или беги", и так началось разделение на добычу и хищников, а среди хищников - на питающихся материалами и машинами.

Не всегда этот процесс проходил успешно. Например, Фабрика N_50 была уничтожена собственными отпрысками: едва сойдя с конвейера, они начали разбирать ее на части и гордо нести эти части к началу производственного цикла. Ремонтные роботы не успевали справляться с повреждениями, и фабрика остановилась и стала добычей грабителей с Фабрик NN_36 и 53. Наиболее преуспевающие фабрики оборонялись, создавая агрессивные армии защитных "антител", которые распознавали роботов, произведенных своей фабрикой, и не трогали их, но уничтожали все "чужие" модели, оказывавшиеся поблизости. Постепенно это стало господствующей формой организации и обычно ассоциировалось с определенной территорией, где собирались и совместно защищались роботы одного происхождения.

К этому времени на месте Фабрик NN_1 и 2 осталось только несколько отверстий в скальном грунте. Эти фабрики не поспевали за временем, и их территория перешла под власть Фабрики N_65. А единственным следом от космического аппарата с "Искателя" осталось длинной круглое углубление на ледяном берегу жидкого метанового моря.

Инженеры чужаков создавали систему таким образом, чтобы постепенно возникла всепланетная связь с помощью спутников и станций на поверхности, но в данном случае это не получилось, потому что спутники не были запущены на орбиту, а наземные станции продержались недолго. Поэтому некоторые из вновь созданных организмов, лишенные сильных защитных средств, вынуждены были спасаться от голодных до металла империй просто расстоянием. Но предвидя возможные сбои в коммуникации, чужаки снабдили роботов вспомогательной системой программирования и обмена информацией между роботами и фабрикой в виде прямой физической электронной связи. Конечно, это гораздо более медленный процесс, чем радиосвязь, поскольку он требовал, чтобы роботы физически присутствовали на фабрике для перепрограммирования и отчета, но все же этот метод в удаленных местностях при отсутствии радиосвязи оказался лучше, чем ничего. И электронные бухгалтеры были спокойны, так как вложения возмещались.

Поскольку возможны любые нарушения функций, неизбежно некоторые организмы проявляли частичный или полный отказ от радио. Фабрика N_73 была построена роботами Фабрики N_66 вообще без радиосвязи. Все роботы этой фабрики использовали только вспомогательную, непосредственную связь, и фабрики, порожденные позже, унаследовали эту особенность. Но это означало, что радиус их действия резко сокращался.

Некоторые из этих "недостатков" в конечном счете оказались вовсе не недостатками. Партии грабителей смогли продвигаться все дальше, увеличили свои охотничьи территории и в качестве премии часто получали местности, ранее недоступные из-за своей географической удаленности. Больше того, процесс отбора привел к усовершенствованию анатомии роботов, участвовавших в таких операциях. Роботы с автономными небольшими процессами склонны были к отбору наиболее простых решений, но таких, которые можно осуществить возможно быстрее. Они выработали эффективные "рефлексы". Более сложные роботы, обладавшие радиосвязью, опирались на большие компьютеры и прибегали к более сложным решениям, но часто эти решения запаздывали и не приносили ничего хорошего. И таким образом эволюция привела к тому, что автономность стала нормой, а связь на расстоянии вымирала и сохранилась только в нескольких изолированных районах.

Инстинкт, заставляющий периодически передавать половинки

своей генетической информации на фабрику, стал постепенно универсальной особенностью роботов - потомки бывают только у тех предков, которые оставляют потомков, - и в ответ на исчезновение радиосвязи у роботов выработалось обыкновение через определенные промежутки времени возвращаться туда, откуда они пришли, "на родную землю". Но этот метод воспроизводства имел свои проблемы и поставил новые препятствия на пути эволюции.

Главная проблема заключалась в том, что индивидуум мог доставить только половину генома на фабрику, после чего контрольная программа должна была записать эту информацию и хранить до тех пор, пока не появится робот того же типа с отсутствующей половиной; только тогда контрольная программа могла передать команду производственной программе. Но очень часто контрольная программа оказывалась в промежутках занята другими проблемами, ей приходилось стирать половинку, чтобы освободить память для других настоятельных вопросов, - плохая новость для Фреда, доставившего свою половинку: выходит, он весь репродуктивный процесс проделал зря. Успешное решение этой проблемы пришло с появлением нового способа генетической рекомбинации; случайно этот способ привел и к разрешению "информационного кризиса", который начал сокращать объем возможных генетических вариантов, необходимых для усовершенствования в процессе отбора.

Некоторые роботы-мутанты знали, что должны передать свои половинки генетической программы куда-то, но куда именно, не знали или не думали об этом. Подходило все с электрическими связями и совместимыми внутренними программами, а это обычно означало других роботов того же основного типа. А так как робот, завершивший свои функции, обычно ожидал новой команды, перепрограммирования, которое приходило с фабрики, встречный донор оказывался очень кстати, если попадался в нужное время. Таким образом, многое зависело от обстоятельств и случайных совпадений.

Автономная память роботов по сравнению с памятью их предков постепенно увеличивалась, но рос объем и сложность и их программ, в результате у принимающего робота обычно не оказывалось достаточно места для постоянного сохранения программы "Как сделать Фреда". Половинку донора можно было принять, только уничтожив что-то из содержащегося в памяти. И это происходило по-разному в разных типах роботов.

В некоторых случаях новая запись стирала целую программу принимающего робота, и этот робот терял полностью способность осуществлять функции, контролировавшиеся этой программой. Обычно это приводило к гибели, и не оставалось потомков, готовых повторить ту же ошибку. Удачной альтернативой оказывалось стирание несущественных частей многих программ, что приводило к ухудшению общих функций робота: он терял быстроту, проворство, способность защищаться, но по крайней мере продолжал функционировать. Это ухудшение оказывалось временным, потому что когда робот доставлял всю генетическую программу на фабрику, его способности восстанавливались.

Зато в обмен на некоторые усложнения и несовершенства была получена огромная выгода: репродуктивные субфайлы доставлялись на фабрику в целом виде, их без промедления могла использовать производственная программа и не было опасности, что их сотрет слишком загруженная контрольная программа. Этот новый метод воспроизводства решил проблему надежности, которая стала серьезной помехой на пути прежнего - "асексуального" способа воспроизводства.

Информационный кризис, также разрешенный новым способом, возник в результате "инбридинга", близкородственного скрещивания, так как в распоряжении контрольных программ оказывались ограниченные генетические наборы местных "племен" и так как их сдерживали жесткие правила, оставленные инженерами цивилизации чужаков. Однако роботы могли выходить за пределы своих "племенных" границ, они ничего не знали об ограничениях в правилах и сочетали половинки генетической информации случайно и в таких сочетаниях, которые и в голову не могли прийти их создателям. Большинство возникавших в результате потомков не функционировало, и их разбирали прямо на самой фабрике. Но некоторые расходились во все стороны, и с них начался новый этап эволюционного процесса.

Расхождение сексуальных ролей усилило внешние физические отличия и привело к возникновению различий в поведении. Поскольку "самка", будучи "беременной", теряла свои защитные способности, ее шансы на "роды" значительно увеличивались, если "самец" оставался поблизости и заботился о них обоих, тем самым помогая доставить их объединенный генетический вклад. Отбор таким образом способствовал развитию "самцов" такого типа и "самок", предпочитающих скрещивание с такими "самцами". В результате "самки" стали разборчивы, а "самцы" в свою очередь выработали особые ритуалы, демонстрации, чтобы усилить свою привлекательность.