Кое-что о лампочках и деревьях

Торин Владимир

Воришка представлял собой еще более удручающее зрелище, чем обычно: под глазом расплывался пурпурный синяк, котелок и пальто были все в снегу, но он и не думал отряхнуть их. Он торопился и очень боялся того, что мистер Балб уже отправился домой.

И все же то, что он увидел в тупике, заставило его остановиться. Бикни распахнул рот и выпучил глаза.

Тупик был темен, и здесь явно произошло что-то нехорошее. Прилавок продавца лампочек лежал на боку, из сугроба торчал пустой стул, кто-то безжалостно изодрал плакаты, а лампочки… они все были разбиты!

Самого

мистера Балба поблизости не наблюдалось, впрочем, по переулку разносился глухой стук, к которому в какой-то момент добавились исходящие словно из колодца крики:

– Помогите! Выпустите меня! Выпустите! Помогите!

Бикни огляделся. Крики и стук раздавались будто бы из-за стены тупика.

Труба!

В стене было пробито большое круглое отверстие, закрытое чугунной крышкой с вентилем.

Бикни схватился за вентиль, крутанул его, и крышка открылась на неимоверно скрипучих петлях.

Из трубы вывалился худощавый мужчина в круглых защитных очках с черными стеклами, в шарфе, намотанном по самые уши, и мятой шляпе-котелке. Пальто вызволенного из трубы человека все покрылось сажей, руки дрожали – на них были странные перчатки из коричневой кожи, при этом пальцы напоминали металлические щупальца, поскольку каждый из них был обмотан медной проволоки.

Оказавшись на свободе, человек в шарфе завертел головой и, увидев учиненный погром, бросился к прилавку.

– Мои лампочки! – возопил он. – Бедненькие! Их разбили! Беда! Беда!

Торговец попытался поднять прилавок, но тот был слишком тяжелым. Бикни поспешил ему помочь, и вдвоем они поставили тележку на колеса.

– Вы мистер Балб, сэр? – спросил Бикни. – Что здесь произошло?

– Я Бартоломью Балб, да, – кивнул торговец лампочками. – А вы кто?

Он с подозрением оглядел Бикни и сморщил нос, отметив его непритязательный вид.

– Меня зовут Бикни. Я пришел к вам за лампочками и… увидел все это. А потом я услышал ваши крики.

Мистер Балб с тоской оглядел тупичок, пальцем приподнял надорванный лоскут плаката на щите.

– Благодарю за то, что выпустили меня из трубы, мистер Бикни.

– Но что здесь произошло?

Мистер Балб тяжело вздохнул.

– Это люди из цеха Борича. Заявились и устроили безобразие! Засунули меня в трубу! Возмутительно!

– Но почему они так поступили?

– Они ненавидят электриситет, – пояснил мистер Балб. – Считают его каким-то злодейством. Разбили все мои лампочки! Как же так?! Что теперь будет?! – Он достал из жилетного кармашка часы на цепочке. – Через час должен приехать важный покупатель из Старого центра! А у меня не осталось ни одной лампочки! Это трагедия!

Бикни с отчаянием поглядел на битые осколки в снегу.

– Неужели ни одной не осталось? Совсем?

Мистер Балб всхлипнул, и Бикни с надеждой спросил:

– Может, у вас дома есть еще лампочки?

– Увы. Я сегодня привез сюда все, что у меня оставались. Подумать страшно, как будет разочарован мой покупатель из Старого центра. Он больше не приедет и не станет покупать

у меня лампочки.

Бикни задумчиво почесал бороду.

– А где вы их берете? Может, там осталось хоть немного?

Мистер Балб, совсем пригорюнившись, опустился на свой стул.

– Я беру лампочки у мистера Зубба. У него их много, но…

– Но?

– Я обмениваю у него лампочки на червей. Да-да, червей – не удивляйтесь. Но у меня их тоже не осталось. Обычно я хожу к каналу и там их накапываю, но сейчас там все покрыто снегом. Где взять целую коробку червей накануне Нового года?

Бикни широко улыбнулся.

– Морбиньяк!

– Ругательство?

– Имя! Кажется, я знаю, где добыть червей, мистер Балб. Если вы дадите мне несколько лампочек – хоть самых плохоньких, я помогу вам. Что скажете?

Торговец лампочками, не веря своим ушам, вскочил на ноги и схватил Бикни за руку.

– Это чудо! Новогоднее чудо, мистер Бикни, не иначе! Вы мой спаситель! Ведите же! Мы отправляемся за червяками, а потом за лампочками! Главное – успеть все сделать и вернуться сюда. Поторопимся: у нас меньше часа!

***

В тоннеле под улицей Своррол было темно. Эхом по канализации расходился звук шагов двух человек. По зеленоватой кирпичной стене, тянущимся вдаль трубам и сводам, с которых время от времени капала вода, ползло пятно бурого света.

Фонарь держал мистер Балб. Он первым шел по узкой дорожке вдоль заполненного грязной водой сточного желоба. Бикни, держа перед собой на вытянутых руках шляпную коробку, полную червей, следовал за ним. Воришка изо всех сил старался не дышать – вонь в тоннеле стояла невыносимая.

– Еще долго, мистер Балб? – спросил Бикни.

Уже почти полчаса прошло с того момента, как они выпросили у чудака мистера Морби его наживку и спустились в люк. Тоннель сменялся тоннелем, торговец лампочками вел Бикни все ниже, спускаясь по ржавым лесенкам в колодцы, и в какой-то момент незадачливому воришке уже начало казаться, что они направляются к самим корням этого города. Сперва Бикни пытался запоминать дорогу, но вскоре поймал себя на том, что уже попросту не помнит, сколько поворотов они прошли, и сейчас не знал даже того, на каком уровне канализаций они находятся. Все эти ходы под Саквояжней были совершенно одинаковыми, а дохлая крыса, обглоданная человеческая кисть и щербатый камешек, похожий на лицо констебля Гуна, оказались неважными ориентирами.

– Почти пришли, – сказал мистер Балб. – Еще два поворота…

– А ваш этот мистер Зубб, он кто? Тошер? Может быть, крысолов?

Мистер Балб хохотнул.

– Нет, мистер Бикни. Он здесь живет.

– Живет? В канализации? А откуда у него лампочки?

Мистер Балб покосился на спутника, и Бикни понял, что тот не хочет отвечать. И все же торговец лампочками сказал:

– В недрах под городом есть фабрика, где их производят. Мистер Зубб и его родичи делают лампочки.

Бикни удивленно поднял брови.