Коэффициент дружбы
Шрифт:
– Извините, – мысленно дав себе слово, что ни за что на свете не обратится за помощью к этому грубияну, Наталья въехала на стоянку и нажала на кнопку пульта, чтобы закрыть ворота.
Оставшись наедине с собой, она выключила мотор. Мирная солнечная тишина, нарушаемая стрекотом кузнечиков, окружила машину и даже проникла внутрь нее. Наталья закрыла глаза. Вместо заполонившего участок бурьяна представился цветочный душистый луг и она сама, только лет на двадцать моложе, с огромной охапкой полевых васильков и колокольчиков. Когда это было, где, и было ли вообще? Ей необходимо «зарыться в норку» и побыть какое-то время невидимкой в тишине и своих мыслях. Вспомнив о причине приезда, дама вздохнула и обессиленно уткнулась лицом в руль. Раздавшийся резкий и громкий сигнал
Ей никак не давало покоя слишком независимое поведение спасителя. Он отказался признать ее главенство. «И правильно, что меня турнули, – обругала себя бывший Генеральный директор, – не смогла поставить на место какого-то работягу. Как ни крути, а в ментальном общении он оказался сильнее меня». Вместо благодарности она испытала к Игорю чуть ли не ненависть. Как он посмел так панибратски с ней себя вести? Она уважаемый человек, и с этим непонятным увольнением еще разберется.
Шагнув пару на раз на цыпочках в сторону багажника, доморощенная балерина неловко пошатнулась и была вынуждена встать на полную ступню. Обтянутые кожей шпильки тут же с удовольствием вгрызлись между мелкими камешками со всеми вытекающими последствиями.
– Да чтоб тебя! – воскликнула Наталья, осознав, что с любимыми лодочками придется распрощаться.
– Нужна помощь? Я не сразу понял, что это вы мне гудели, – тут же раздался из-за забора голос Игоря.
– Нет-нет, все в порядке, – поспешно откликнулась Наталья, мысленно отругав себя, что не сдержалась. Лицезреть опять насмешливую морду соседа не хотелось совершенно.
Плюнув на наверняка испорченную падением юбку и не подлежащие восстановлению туфли, Наталья двинулась к дому. Она смело ступала по земле всей ступней, но старательно обходила могучие репейники, пытаясь сохранить целой хотя бы шелковую блузку. Вопрос, чем она думала, поехав в цивильном прикиде на давно не посещаемую дачу, хозяйка участка старательно замяла. И без того было тошно. Другая мысль не давала ей покоя. Почему ее вдруг выперли с работы? Что она сделала не так?
Переодевшись, Наталья почувствовала себя куда более адекватной обстановке. Перетащив в дом привезенные продукты по уже протоптанной среди сорняков дорожке, хозяйка по выработанной годами привычке составила перечень дел, которые необходимо сделать, уж коль она собралась пожить в этом богом забытом месте. Последние лет семь Наталья практически не бывала на даче. Причем, именно она игнорировала тихую деревенскую жизнь. Иван с Кириллом регулярно мотались сюда то на рыбалку, то с друзьями. Да вот только этой весной муж с пятнадцатилетним сыном ушли от нее, оставив ей все, что она с таким трудом наживала. Муж с ребенком ушли от жены и матери – дичь какая, глупее было бы только если бы выгнали из квартиры, как какую-нибудь алкоголичку. Им, оказалось, не нужны ни ее квартира, ни дача, ни машина. У родителей мужа был собственный дом в деревне, и мужская часть семьи в знак протеста перекинулась туда. Их семье, видите ли, нужна была жена, мама, уборщица, повариха, постирушница и далее по тексту. А с действующего Генерального директора можно было взять лишь никому ненужные деньги.
Наталья тряхнула головой, скидывая с себя морок воспоминаний и обид. Итак, план. Первым делом включить воду. Ужасную мысль, что водопровод может быть неисправен, Наталья откинула сразу. Потом избавиться от сорняков и разросшейся везде травы – теперь это ее личные враги. Осталось малое – узнать, где включается вода. И еще придумать, кто и чем покосит траву. Что-то подсказывало, что фирм, специализирующихся на покосе небольших обильно заросших участков, рядом не водится.
Впрочем, ответ был на поверхности. Надо прошерстить поселок и найти, кто сможет ей помочь. Впрочем, с поиском помощи Наталья решила обождать. Для начала занялась уборкой дома, практически заново знакомясь с ним после нескольких лет отсутствия. Сплющенное ведро, улыбнувшееся ей из-под крышки колодца, привело хозяйку в поросячий восторг. У нее есть хоть какой-то доступ к воде! Наталья старалась во чтобы то не стало мыслить позитивно. Вот, например, фотографии на стенах – изображают давние счастливые мгновения. А вот и старые занавески, купленные по дешевке на распродаже – напоминают о беззаботных временах молодости. А пыльные тарелки, скинутые на дачу после покупки более современного сервиза – сразу вспомнились теплые и веселые компании, которые собирались в их доме сразу после женитьбы. А… Не выдержав вал позитива, Наталья сокрушенно разрыдалась.
К вечеру, когда дом более-менее был убран, а язык от из последних сил норовил высунуться и лечь отдохнуть на плечо, Наталья, наконец, выдвинулась на прогулку. Проходя мимо соседнего участка, она попыталась рассмотреть дом. Однако высокий сплошной забор встал грудью и надежно укрыл приватную жизнь его владельцев, являя миру лишь зеленую крышу, да верхушки окон не то второго, не то третьего этажа. Когда-то на этом месте жили старички, муж с женой. Впрочем, кажется, дедулька помер еще в те времена, когда Наталья занималась дачей. Сейчас она совершенно не представляла, кем являются хозяева Игоря. Их приезд и стройку она не застала…
Наталья шла по поселку, отмечая, что нового появилось за последние годы. Ровным счетом ничего – как была деревня, так и осталась. Городские районы развиваются гораздо быстрее, чем сельская местность. Кажется, быстро тут развиваются только ненавистные теперь сорняки. Не встретив ни одного знакомого, Наталья остановилась около бабульки, сидевшей на скамейке у калитки. На ее лице явно читалось желание с кем-нибудь перекинуться парой слов. Однако, узнав, из какого дома Наталья, баба презрительно фыркнула и ушла, сообщив, что работники сейчас на вес золота, на них очередь до самой осени.
Наталью такое поведение местной жительницы практически не удивило, она вообще уже перестала чему-либо удивляться. В самом деле, это не Москва, где соседи в десяти метрах от дома уже не могут узнать друг друга. В поселке известно все обо всех и твой авторитет имеет весомое значение. Вероятно, женщина, чьи мужчины ездили на дачу в гордом одиночестве, не вызывает симпатии у местных аборигенов. Тем лучше, никто не полезет в душу и не будет набиваться в друзья-товарищи.
Придя домой, Наталья в который раз набрала номер подруги, совмещающей это гордое звание с должностью ее заместителя в Компании. Жанна, коза, весь день то не отвечала на звонки, а то и скидывала их. Что скидывала Наталью не удивляло. Слону понятно, что на фирме что-то происходит. Не зря же она, вопреки договоренности, вылетела с работы одним днем. А Жанна? Впрочем, если бы Кускову тоже турнули, она бы уже давно оборвала бы Натальин телефон. Значит, еще работает и просто не может говорить.
Жанна ответила после десятого или пятнадцатого звонка.
– Прости, подруга, – запыхавшись, произнесла ее заместитель, – сегодня такой жуткий день. Твое увольнение – это только цветочки. Целый день совещания, собеседования. Жуть. Я вот только пришла, душ приняла. Голодная аки крокодил. Весь день без обеда…
– Жанн, ты по мне хоть что-нибудь знаешь? – прервала словесный понос подруги Наталья. – Ты же сейчас исполняешь обязанности Генерального.
– Слушай сюда, – сразу же подобралась Жанна, словно они обсуждали важные рабочие вопросы, – со счетов фирмы увели огромную, просто неприличную, сумму денег. Подробностей не знаю. Пока все держится в секрете. Но главная подозреваемая ты.
– Кускова, – чуть не сорвав голос, воскликнула Наталья, – не пори чушь! Меня уволили со всеми полагающимися выплатами. Ни один человек не задал мне ни одного наводящего вопроса.
– Тут все просто. Наши юристы встали на твою защиту и сказали, что, если увольнение будет незаконно, ты легко оспоришь его в суде. Поэтому новый босс распорядился все сделать по закону. А уже потом собрать материалы и передать их в полицию, чтобы на тебя завели уголовное дело со всеми вытекающими последствиями.