Кофе с ликёром
Шрифт:
Скотчем?!
Значит, люком пользовались не только в Средние века, но и во вполне недавнее прошлое! Островерхов решительно потянул за штырь, но увы, здесь нас ждал облом.
Люк оказался закрыт.
Арсений несколько раз подёргал штырь-ручку, зачарованно брякающую металлом, а я присела рядом.
– Лола!
– крикнула как можно громче: - Лола, вы там?
Ответом мне была тишина. Если девушку и спрятали внизу, то явно без сознания или с кляпом во рту. Но мне всё больше и больше казалось, что мы занимаемся ерундой. У Лиды просто обострилась паранойя, а балерина, например, укатила в Прагу
– У вас есть ручка или шпилька?
– мужчина внимательно посмотрел на меня.
– Пилочка, линейка? Что-нибудь длинное, плоское и прочное? Хочу подцепить замок.
Оценив его план, я полезла в рюкзачок за спиной. Из всего перечисленного нашлась только пилочка, зато действительно крепкая. С её помощью Арсений в два счёта отодвинул железную задвижку.
Я посмотрела на него почти влюблённым взглядом.
Откинув люк - чтобы не закрыло ветром - мы вооружились фонариками на телефонах и осторожно спустились вниз. Было невысоко и совсем не страшно. Широкие каменные ступеньки привели в круглую комнату высотой в человеческий рост и упёрлись...
Правильно, в новую дверь. Мощную, железную и закрытую, при виде которой арт-дятел удивлённо вскинул брови.
– Ничего себе, это же подземный ход!
– Ага, - кисло порадовалась я, обходя ступеньки по кругу. Было ясно, что комнатка абсолютно пуста, но надежда, как известно, умирает последней.
– В любом случае, дальше мы точно не пройдём, - подытожил Арсений, несколько раз дёргая железную дверь, - но надо признать, хорошее место, чтобы кого-нибудь спрятать. Кричи - не кричи, даже поблизости не будет слышно, - с усмешкой закончил он, делая многозначительный шажок в мою сторону. Потом ещё один и ещё.
– Вы на что намекаете, Арсений Петрович?
– я возмущённо упёрла руки в бока.
– Я не балерина, я в глаз дать могу!
Этот гад только насмешливо улыбнулся, продолжая влезать в моё пространство. Ну ни капли серьёзности! Я сдала назад и неожиданно почувствовала под подошвой нечто мягкое. Посветила вниз, нагнулась... и подняла с пола сетку для волос. Ту самую, под которую танцовщицы обычно прятали култышку.
Арт-директор перестал улыбаться.
– Так, давайте наверх, - и решительно потащил меня за локоть из подполья.
Девушка на ресепшен смотрела на нас с нескрываемым ужасом. Отчасти я даже понимала её. Если в отеле пропала известная балерина - это проблема. Вызов полиции, переполох среди гостей и удар по репутации и кошельку. Осознав это, девушка всеми силами желала спихнуть ответственность.
– К сожалению, я ничем не могу вам помочь. Все ключи находятся у хозяина отеля. Персонал не пользуется старыми туннелями, это запрещено, - она натянуто улыбнулась и развела руками.
Я перевела её ответ Арсению и тяжело вздохнула. Дело - дрянь. Попробуй докажи теперь, что сеточка принадлежала Лоле. Другая девушка за стойкой предположила, что сию вещь могла потерять уборщица. Угу, танцевальную сеточку. Уборщица. Я не удержалась и посоветовала уволить таких уборщиц - в подполье было чертовски грязно.
Администраторша недовольно сверкнула глазами, но промолчала. Шикарному люксу за моей спиной хамить было нельзя.
– Я могу поговорить с управляющим?
–
– Конечно, господин Вацлав прибудет вечером! Мы вам сообщим.
– А давайте позвоним госпоже Лидии? Возможно, госпожа Лолита уже нашлась!
– с энтузиазмом предложила вторая девушка. Но Островерхов только покачал головой. Поблагодарив, он взял меня за руку и потянул в сторону лестницы.
– Бесполезно с ними разговаривать, надо ждать управляющего, - пояснил он, - хочу сходить к Лиде, вы со мной?
Я поглядела на свою ладонь в плену чужих пальцев и тихо фыркнула. Похоже, мне не оставили выбора.
Комната Лиды была на третьем этаже - это единственное, что я запомнила из речи девушки. Арсений пошёл дальше и выудил из памяти номер - тридцать первый или второй. Изучая таблички на дверях, мы медленно двинулись по коридору. Третий этаж не особо отличался от остальных: те же каменные стены, раритетные подсвечники, витражи на окнах и мягкий пушистый ковёр. К слову, ковёр просто мастерски глушил шаги - иногда я забывала про Арсения и резко вздрагивала, когда он касался меня. Упомянутые комнаты мы нашли в конце коридора и крепко задумались. На мой немой вопрос Островерхов лишь с досадой пожал плечами.
– Мы можем вернуться ко мне и позвонить, - наконец выдал он. Эта мысль показалась ещё более дурацкой.
– Ладно, в конце концов - извинимся, - философски решила я, нажимая на ручку первого номера. Она неожиданно легко поддалась.
– Лида, - крикнула я, заглядывая внутрь, - вы здесь?
Полная тишина. Совершенно ничего. Ни голоса, ни плеска воды, ни шума. Как будто пустой номер с открытой дверью.
Учитывая ситуацию, мне стало не по себе.
Арсений быстрым движением задвинул меня за спину и вошёл первым. Аккуратно, совсем по-кошачьи, он прокрался в комнату и исчез из поля зрения.
Стоять в коридоре одной мне было неуютно и, прикрыв дверь, я на цыпочках побежала за арт-директором. Знакомая спина обнаружилась прямо у входа. Арсений поймал меня за талию и зачем-то развернул к стене.
Оценив стену, я громко выругалась.
Обои были безжалостно сорваны, шкаф отодвинут в сторону. Перед нами расположилась тяжёлая деревянная дверь со старым откинутым засовом. Я ошарашенно вытаращилась на это чудо. Получается, в номерах есть выходы тайного хода?!
– Приехали, - резюмировал мужчина за моей спиной, очевидно подумав о том же самом.
Но как оказалось, это был ещё не финал. Прислушавшись, я вдруг отчётливо уловила звук шагов.
Глава 9
Арсений
Мы очнулись слишком поздно. Совсем рядом, будто у самой двери, раздался характерный звон ключей. Не долго думая, я схватил Ладу за шкирку и бросился к шкафу-купе. Девушка яростно зашипела, но сейчас мне было плевать. К счастью, шкаф оказался пустым - впрочем, я уже давно понял, что это не комната Лиды.
Вдвоём с Ладой мы заняли всё пространство. Скрипнули ключи, дверь с тяжёлым кряхтением распахнулась. Я притянул девушку к себе, стараясь ободрить и успокоить одновременно. Под тонкой тканью футболки гулко билось её сердце. Сцепил зубы и погладил по ладони. Когда мозг сосредоточен на действии, остаётся мало места на страх.