Кофе с ограблением
Шрифт:
– Как быстро все произошло. Мы едва успели войти в церковь, – заметила Стина, располагаясь на заднем сиденье.
– Да, осталось только развернуться и снова идти в микроавтобус, – проворчала Анна-Грета. – Но ты командуешь нами, как стадом.
– Может, объяснишься все-таки, я ничего не понимаю, – сказал Грабли.
– А вы разве не видели? Это же были те же самые автомобили, что и у «Диаманта». Как только появлялся темно-синий «вольво», серый «мерседес» сразу же исчезал. Югославская мафия узнавала полицейских, поэтому уезжала. Я прикинула, если заманить их вместе на парковку, они увидят друг друга и оставят нас в покое. Все так и вышло, мы можем спокойно продолжить наш путь.
Гений
– Подумать только, мы избавились и от серого, и от темно-синего автомобилей разом! – воскликнула Стина.
– Сам Господь помог нам, – сказала Анна-Грета, закатила глаза к небу и уперлась взглядом в крышу микроавтобуса.
– Нет, спасибо Марте, – возразил Гений.
– Да, да, я знаю, я просто пошутила, – сказала Анна-Грета, а потом затянула «Денежный галоп» и пела его всю дорогу до Соллентуны. Марта постоянно держала больше сотни и, только свернув с автострады на узкую песчаную дорогу, которая вела к сараю, замедлилась.
Андерс должен был ждать их с деньгами там (если он, конечно, не сбежал с ними). Но Марта видела, как хорошо он занимался всем, что касалось ограбления, и ее мнение о сыне Стины начало меняться в лучшую сторону. Ей, пожалуй, не стоило беспокоиться, но…
Она посмотрела на часы. Если все сложится нормально, они еще успевают достать деньги и сесть на последний вечерний самолет. На всякий случай Анна-Грета заказала им билеты на регулярный рейс. Дешевым вариантом они рисковать не хотели, ведь для них было важно знать, что они точно попадут куда им надо и не останутся за бортом по причине отсутствия мест. Крутя баранку, Марта размышляла об Андерсе и обо всей работе, которую ему осталось сделать. Справился ли он с ней? Ее снова начали одолевать сомнения. Насколько они действительно могли положиться на него? Менее чем через полчаса ей предстояло узнать ответ на этот вопрос.
Андерс в последний раз осмотрел банковские сумки и поднял топор, но остановился. Действительно ли температура стала достаточно низкой? Добравшись до сарая, он сразу же подключил холодильники к электросети. Пожалуй, не стоило спешить, чтобы все не испортить. Сумки следовало охладить хорошенько, а ампулы с краской, по меньшей мере, до минус двадцати градусов. Сухой лед всем хорош, но заморозка требовала времени, и на всякий случай он решил подождать еще час.
Андерс покосился на дверь. Странно, что Стина и другие задерживались. Старики должны были давно быть здесь. Не дай бог они напоролись на дорожный патруль, прокололи колесо или нашли какие-то другие приключения себе на голову, подумал он, тогда все могло рухнуть. Из-за недостатка времени они не придумали никакой альтернативы. Все строилось на том, что их план ОБЯЗАТЕЛЬНО сработает. При этом он не осмеливался позвонить, ведь полиция могла прослушивать телефон, готовая отследить его мобильный. Лучше сидеть тихо.
Он то и дело выходил из сарая и возвращался обратно, но времени на ожидание уже не оставалось, банкноты требовалось достать. Он принес топор и, предварительно поплевав на руки, взялся за ручку. Все должно было замерзнуть, а GPS-навигатор выйти из строя… Если только ампулы не содержали краску на основе льняного масла, она не боялась мороза, но банки наверняка использовали старую дешевую краску, он был уверен. Андерс осторожно приблизился к первой сумке с деньгами, тщательно прицелился и сильным ударом разбил ампулу. Прислушался. Ничего не случилось. Во всяком случае, он не услышал щелчка, говорившего о том, что ее содержимое выплеснулось внутрь. Тогда он осмелился открыть сумку и испытал облегчение, увидев купюры, а потом рьяно взялся за следующую, но остановился,
– Все под контролем? – поинтересовался Гений и сразу шагнул внутрь.
Андерс кивнул.
– А пылесос?
– Девочки позаботились о нем. Где у тебя картины?
– В машине, подожди, – Андерс открыл дверь автомобиля и поднял самую большую из них. – Будем надеяться, ты не ошибся в расчетах. Четыре слоя пятисоткроновых купюр на холсте шестьдесят пять на девяносто пять сантиметров. Это немного.
– Конечно, но два полотна Стины еще больше. Знаешь, она превзошла себя, – Гений ухмыльнулся. – И потом, у нас всех есть и другие творения, плюс картины, которые мы берем в качестве ручного багажа. Надеюсь, пленка сработает.
– Так ведь и случилось в доме престарелых. Если картины окажутся более или менее выпуклыми, не играет никакой роли. Это же современное искусство, – добавил он.
– Милые мои, нам надо работать, – перебила их появившаяся с пылесосом Марта, и по ее резкому тону все поняли, что необходимо спешить. В то время как три дамы вытягивали пылесосом купюры из банковских сумок, мужчины осторожно сняли первый слой прозрачной пленки с холстов. Хотя на краске возникло несколько трещин и кое-где она размазалась (прежде всего на творениях Стины, она явно переборщила с толщиной), по большому счету, все выглядело отлично. Гений и Грабли сняли разрисованный холст с первой картины и отложили его на скамейку. Внизу оказался такой же, но чистый, сверху покрытый тонкой прозрачной пластиковой пленкой, которую они наклеили ранее.
– Стина и Анна-Грета, ваша очередь! – крикнул Гений.
Дамы подошли с сумкой пятисоток и ровным слоем разложили их на холсте. Затем Марта закрепила их тонкой пластиковой сеткой, прежде чем они положили следующий слой, и повторили всю процедуру несколько раз, а потом накрыли деньги сверху пластиковой пленкой и приклеили ее по углам. Только после этого Грабли и Гений вернули холст с изображением на место и прихватили его намертво быстро схватывающимся клеем, так что картина снова приобрела самый обычный вид. Стина сначала предлагала использовать степлер, но в последнюю минуту до них дошло, что скобки будут видны на экране рентгеновского аппарата. Пока они работали, глаза Анны-Греты блестели от восторга. И пусть она привыкла иметь дело с банкнотами, ей не приходилось видеть их в таком количестве за все время своей работы в банке.
Они трудились молча и спокойно, но, поскольку работа была очень кропотливой, скоро начали уставать. Однако Марта взяла с собой кофе и бутерброды, и после короткой паузы, обсудив таможню, металлоискатели и разные типы рентгеновского оборудования, все снова взялись за дело. А когда закончили, часы показывали почти полдевятого, и все выглядели очень довольными, за исключением Стины, посчитавшей, что ее картину испортили.
– Она не может быть такой толстой. И теперь просто не смотрится, – проворчала она.
– Не смотрится? – переспросил Грабли.
– Она не производит того впечатления, которое я задумывала.
– Не волнуйтесь, мы достанем деньги, когда доберемся до места, и она снова будет выглядеть так же красиво.
– Но я хочу, чтобы мои картины всегда смотрелись хорошо.
Все почувствовали напряжение, но ситуацию разрядила Марта.
– Стина, милая, большие мастера никогда полностью не удовлетворены своими работами, – она попыталась утешить подругу. – Мы тебя понимаем.