Кофе в бумажном стаканчике
Шрифт:
Сергей то и дело подходил к кровати, успокаивающе гладил жену по голове, иногда ложился рядом и читал. Когда он был с ней, становилось легче, она засыпала. Ближе к вечеру он уговорил ее поужинать. Как ни странно, после еды дурнота отступила, Надя снова задремала, слушая, как беснуется за окном ночная вьюга. К счастью, впереди было еще пять выходных и рождественские праздники, можно было спокойно болеть и не думать о делах.
Мамин телефонный номер Надя набрала на следующе утро, сообщила, что тест на беременность оказался положительным, пожаловалась на свое тяжелое состояние. Мама посочувствовала, по-бабьи вздыхая в трубку, сказала,
…Перед самым Рождеством Сергей познакомил Надю с соседкой и сообщил, что она будет помогать по дому. Ольга Тимофеевна, оставшись на целый день, быстро расположила измученную недомоганием Надю к себе, стала называть Надюшкой, Надюшечкой, словно пыталась успокоить. Невысокая, полненькая, подвижная, была вся она чрезвычайно домашняя, от нее приятно пахло сдобным печеньем. Несмотря на большую разницу в возрасте, Тимофеевна повела себя очень уважительно — нотации не читала, жизни не учила и обстоятельно советовалась по всем вопросам.
Вечером, когда соседка ушла домой, Надя спросила:
— А где вы с ней познакомились?
Сергей вдруг весело рассмеялся:
— Не поверишь! Тимофеевна — необыкновенная женщина!
…Когда строительство дома было закончено, и Сергей устроился в своем новом жилье, остро пахнувшем свежими отделочными материалами, он очень скоро понял, что не в состоянии самостоятельно справляться с пылью, грязной посудой и вещами, которые постоянно терялись. Недолго думая, он написал объявление: «Ищу помощницу по хозяйству пенсионного возраста, недорого» — и сам лично наклеил на столбах и возле магазина, надеясь найти такую помощницу по соседству. Почему-то он решил, что женщины, которым за пятьдесят, спокойны и рассудительны, никуда не торопятся и мало говорят. Зачем он написал «недорого», и сам толком не понял. Зарплату менеджера среднего звена уборщице платить, вроде, и не полагалось, а средняя стоимость таких работ, озвученная в интернете, показалась ему неприличной. И всё же…
Никто не пришел. Видимо, его «недорого» выглядело оскорбительно даже для желающих заработать на уборке. Через три дня, когда он уже отчаялся дождаться каких-либо результатов, позвонила Ольга Тимофеевна. Она пришлась по душе ему своим добрым нравом, хотя говорила не так мало, как хотелось бы. Но его подкупило то, что, даже не спрашивая о сумме оплаты, она сразу согласилась на его «недорого». Как она объяснила, внуки подросли, было много свободного времени, поэтому решила помочь первое время, но с испытательным сроком на месяц. А там, как она сказала, будет видно. В результате, когда через месяц Сергей решил заплатить, сумма, которую он обозначил понятием «недорого», оказалась весьма приличной. Ольга Тимофеевна
— …Представляешь, если бы я написал сумму ежемесячной оплаты в объявлении, у ворот стояла бы очередь, и наверняка у меня с ними были бы проблемы. А так я по собственной глупости едва не остался без помощи, но зато пришла Тимофеевна.
Надя погладила его по голове.
— Это не глупость, это непрактичность.
— Ты считаешь меня непрактичным?
— Не обижайся, но в некоторых бытовых вопросах — да.
— Странно, мне всегда казалось, что я очень хозяйственный и самостоятельный.
— Дело не в этом, тебя легко обмануть. Ты мыслишь как-то иначе, будто находишься где-то далеко. Поэтому так и получилось с Тимофеевной.
— Зато получилось хорошо.
— Это точно!
…Когда закончились праздники, Сергей привез жену к университету, поцеловал, спрятал в ее карман деньги.
— Милая, прошу тебя, хорошо пообедай. Покупай и ешь все, что захочешь. Поверь, будет легче.
— Не волнуйся, Сереженька, обязательно.
— Я буду звонить, держись.
Он прижал ее к себе, она с наслаждением вдохнула его запах. Его забота была ей в тысячу раз желаннее, чем все дары мира. Она никак не могла поверить, что больше не одна, и в этом большом городе нашелся один-единственный человек, ставший ее второй половиной. Это казалось невероятным.
— Мне пора, — она с трудом оторвалась от него и, не оглядываясь, пошла в здание.
На большой перемене Надежда подошла к широкому окну в коридоре и долго стояла возле него, глядя вдаль. С шестого этажа город был похож на новогоднюю открытку, его вид неожиданно одарил ее настроением зимней сказки о Снежной Королеве. Снег сыпал безостановочно, стены домов скрылись в белой пелене, местами виднелись разноцветные крыши. Путаясь в выступах здания, исступленно завывала метель. Крупные снежные хлопья, похожие на взбесившихся мотыльков, отчаянно бились в окна. От этого безумного мельтешения за стеклом в коридоре, где стояла Надя, казалось очень тепло.
Появилось необычное чувство, будто метель подхватила ее и стала уносить в новую, пока еще предельно холодную и чужую реальность, а старая жизнь — в степном городке, с родителями, маленьким Мишей и цветущими вишнями — навсегда осталась в полузабытом жарком солнечном лете. Даже яркая Вика Лагодина, так долго изводившая ее издевательствами, стушевалась на фоне произошедших с Надей перемен, показалась искусственной и такой же незначительной, как бедная Лиличка. С этой метели, в которой где-то спряталась царица зимы, для Надежды начиналось другое время, еще не знакомое, пугающее. В нем она представила себя той самой фантастической бабочкой данаидой, потерявшейся между родными степями, которые она смело покинула в поисках судьбы, и раем, которого она еще не достигла. Уверенность в предстоящих испытаниях жила в ней, как тень, без которой не бывает света. Эта уверенность была неясной, но ощутимой, заставляя с опаской думать о будущем. Надя решила не раздумывать и оставила это неудобное ощущение при себе как нечто неправильное и от нее не зависящее, чтобы разобраться при случае. А пока уговорила себя смириться с ним и просто жить.