Кофейникс
Шрифт:
Кэхэриет смеется.
– Нет, а правда, что там?
– Да… тексты писать…
– А про что?
Тоже смеюсь:
– А про все.
Она не узнает.
Не узнает.
Звякает телефон.
ПОПОЛНЕНИЕ СЧЕТА НА 765…
Сжимаю зубы, мало, чертовски мало на большую семью, непростительно мало.
У меня череп вместо головы.
На самом деле нет.
У меня кошачьи зрачки в глубине глазниц.
На самом деле нет.
Меня зовут Ловец.
На самом деле нет.
Так видят меня
Вечереет.
Над холмами поднимается луна, обглоданная с одного края, думаю, надо бы написать про тех, кто глодает луну, хотя нет…
В комнату проскальзывает Лианнан, маленькая, юркая, веселая, я сжимаю зубы, сейчас начнется, ну па-а-ап, ну па-а-ап, сейчас работать не даст… Одергиваю сам себя, дети-то быстро растут, лет через пять сам себе не прощу, что вот так отмахнулся от Лианнан, заработал какие-то гроши, а Лианнан… а где она, а уже где-то там, далеко, и уже не посидишь с ней, не поиграешь в блошки, в у-медведя-во-бору…
– А работаешь?
– А… ну… да… что-то не клеится…
– А давай я тебе вдохновение сделаю…
Смеюсь:
– Да ты же вроде только менестрелям и поэтам можешь…
– А давай тебе тоже вдохновение сделаю…
– А давай…
Уже понимаю, что я буду писать…
«…Люди наивно полагают, что Ланнан-Ши – не более чем невинный дух, весело играющий в заброшенных колодцах. Мы успели надежно забыть, что имеем дело с безжалостными убийцами, выпивающими кровь до последней капли. Мы забыли, как наши предки не жалели серебряных пуль, чтобы избавиться от исчадий ада…»
…ПОПОЛНЕНИЕ СЧЕТА НА 895…
У меня череп вместо головы.
На самом деле нет.
У меня кошачьи зрачки в глубине глазниц.
На самом деле нет.
Меня зовут Ловец.
На самом деле нет.
Так видят меня на экране в квадратике сколько-то там на сколько-то там.
Невольно думаю про тех, по ту сторону экрана, которые пишут – пополнение счета…
– А можно спросить… а вам с этого какая польза?
– А нельзя.
– А вы серебряные пули продаете, да?
– Да.
Или:
– Нет.
Мысленно представляю себе разговор с ними – разговор, который никогда не состоится.
Луна уходит куда-то никуда, мне не хочется включать лампу, мне не хочется ничего делать, хочется зарыться в одеяло и спать…
…крик.
Там, внизу, в комнатах, даже не сразу понимаю, где – бегу по лабиринтам замка, спотыкаюсь о самого себя, падаю куда-то на потолок. Натыкаюсь на Кэхэриет, бледную, безмолвную, почему она лежит на полу круглого зала с мозаикой в виде компаса, лежит, пронзенная серебряной пулей, перед окном, распахнутым в зимнюю ночь…
Холодеют руки, закрываю окно – как будто это может что-то изменить, что-то исправить, припоминаю какие-то обряды, как вернуть убитую баньши – понимаю, что никак.
– Па-ап…
Хватаю
Закрываю двери, закрываю ставни, Лианнан ноет, хочет морозное небо, исколотое звездами, – я включаю какой-то космический ночник, по потолку бегут разноцветные огоньки. Лианнан сворачивается клубочком, кажется засыпает. Открываю ноут, набираю – привычно, механически…
«…Люди! Не повторяйте чужих ошибок! Не приманивайте келпи! Не забывайте, что это не мирные безобидные лошадки, а смертоносные чудовища, убивающие…»
…спохватываюсь.
УДАЛИТЬ.
Закрываю ноут, пропади, пропади оно все…
Тренькает телефон, кому опять неймется…
«Напоминаем, что в этом месяце стоимость аренды замка составляет…»
Чер-р-р-т…
Открываю ноут, сжимаю зубы…
«…Люди! Не повторяйте чужих ошибок! Не приманивайте келпи! Не забывайте, что это не мирные безобидные лошадки, а…»
Оглядываю шахматную комнату, вижу в темном углу что-то с длинными когтями и копытами, пронзенное серебряной стрелой. Мне не по себе, мне не верится, что они пробрались сюда, те, кто читают Ловца, полторы тысячи прочтений в день, начислено семьсот…
Сжимаю первое попавшееся оружие, благо, в замке его много, затравленно оглядываю комнату, клеточки, клеточки, клеточки, пуфики в форме пешек, столик в виде шахматного слона, шкафчики в виде ладьи, мирно спящая Лианнан, Ланнан-ши, как говорила Кэхэриет…
Кэхэриет…
Больно сжимается сердце.
Сжимаю серебряный кинжал, готовый заколоть любого, кто приблизится к нам, – комната отражается в зеркальных стенах, становится бесконечной, мне то и дело мерещатся какие-то тени в лабиринте шахматных фигур, нет, это мое отражение…
Или…
Арктический лед в сердце.
Только сейчас понимаю, что вижу Ловца.
Здесь.
Напротив.
У него череп вместо головы.
На самом деле да.
У него кошачьи зрачки в глубине глазниц.
На самом деле да.
Его зовут Ловец.
На самом деле да.
Я не понимаю, как он сошел с экрана, как он оказался здесь, – живой, во плоти, так не бывает, просто не бывает, вот келпи, баньши, лианан-ши – бывают, а сошедшие с экрана – нет, нет, нет…
Замахиваюсь кинжалом – он тоже замахивается точно таким же кинжалом, почему у него такой же кинжал из серебра, почему он одет как я, почему он повторяет мои движения, почему он в зеркале, почему это мое отражение, почему у меня череп вместо головы – на самом деле, да, почему у меня кошачьи зрачки в глубине глазниц – на самом деле, да, я не Ловец, я не Ловец, я…