Кофейникс
Шрифт:
На месте…
Звезды – живые, горячие, раскаленные, еще миллионы лет можно кормиться этими звездами, если не…
…если не…
…только сейчас спохватываюсь, что еще немного – и всю громадину моей станции затянет на звезду, огромную, голубоватую, раскаленную, да не просто на орбиту, а в самое пекло. Какого черта я недовыверил траекторию, какого черта ошибся… а да, это не ошибся, не я, это этот прицепился ко мне, сбил меня с пути…
– Вы… вы… что вам надо-то?
– Сами прекрасно знаете, что.
– И даже не просите… не получите…
– Отдайте… – он что-то переключает там, у себя,
Только сейчас понимаю, что он вооружен лучше, чем я думал, даже намного лучше, что я рискую не успеть отразить атаку, что надо бить здесь, сейчас, на поражение…
Стреляю – стремительно, отчаянно, толком не прицеливаюсь, уже слишком поздно понимаю, что сейчас прихлопну и себя самого тоже, да не прихлопну, а уже, так оно и есть, смотрю на то, что осталось от обшивки отсека. Вспомнить бы еще, что это был за отсек, долго я после этого проживу, или нет. Понимаю, что проживу еще долго, – умерло то, что было уже мертво, навеки застывший сервер…
– От… дай… – хрипит сигнал умирающей станции, подбитой моим выстрелом, – э..то… от… дай…
Мне кажется, я ослышался, не верю себе:
– Так тебе… это вот… в резервуарах?
Он не успевает ответить – да. Снова не верю себе, не понимаю, как можно вот так погибнуть из-за неведомо чего…
…чего?
Спросить… только сейчас понимаю, что спросить уже не у кого, что я так и не узнал…
…не узнал…
Беспомощно смотрю на звезду, на застывшие комки магмы вокруг звезды, на двух комках металлическая пустыня, третий, покрытый водой и глиной, кутается в водяной пар…
Еще с большей беспомощностью смотрю на резервуары, как будто они мне что-то подскажут, ничего не значащие надписи – alga, herba, fungi, pisces…
Жуткие мысли – что это так важно, так важно, а я не знаю, что делать…
Решаюсь.
Бережно укладываю в челнок.
Бережно отправляю челнок к раскаленной звезде.
Жду.
В страхе смотрю на все, что пролетает мимо – только бы не задело челнок…
…успокаиваюсь – когда челнок тонет в раскаленном пламени.
Кажется, я сделал как надо.
Главное слово – «кажется»…
У-Л-И…
У-Л-И…
(там бы я знал, что это – улица, а здесь не знаю)
Это что-то значит. Что-то значит. Хватаюсь за слова – что-то значит – как за соломинку, пытаюсь понять следующий знак, это не У, это другая какая-то… что другая, не знаю, но что-то же это значило… Это чтобы определять дом, а как и зачем его определять, я не знаю…
(там бы я знал, что это – чтобы узнать адрес дома, а здесь не знаю)
чтобы дома двигались по одной линии… нет, не то… чтобы идти куда-то вдоль домов… нет, не совсем то, там что-то еще…
(там бы я знал, что это – направление нумерации от меньшего к большему, а здесь не знаю)
Смотрю на синий квадрат на стене, отчаянно пытаюсь понять, что он значит, не понимаю. Идти вдоль домов. Все, что мне остается – идти вдоль домов… Понять бы еще, зачем…
Кто-то
(там я бы сказал – на тротуар, здесь я не помню ни про какие тротуары)
С ним что-то не так, он… он…
(…пьяный?…)
Нет, тут что-то другое, он… он…
(…он забыл, как ходить?…)
…иду вдоль домов, это очень важно, чтобы вдоль, вдоль. Люди идут так, а я эдак, и люди смотрят как-то не так, потому что я эдак, а они – так…
(…там я бы сказал – они идут мне навстречу, я один против движения, вот и удивляются все. Но здесь я так не скажу…)
Одергиваю себя, спохватываюсь, надо же… надо что-то знать… что-то… а вот, надо знать, что есть дома, а есть дом, возле которого я должен быть, потому что… ну потому что почему-то так надо, вот мне не очень уютно, когда я просто так по городу хожу, рано или поздно я должен вернуться к какому-то дому… и еще что-то сделать, понять бы еще, что…
Идти.
Идти вдоль.
Зачем-то, зачем-то… не понимаю, зачем…
Замираю, прислушиваюсь к себе, – что-то неуловимо переменилось, понять бы еще, что именно.
Нет.
Не понимаю.
Иду дальше – вдоль, вдоль, вдоль, – снова что-то неуловимо меняется, что-то…
Отступаю назад.
Смотрю на синий квадрат на доме, ёкает сердце.
У-Л-И-Ц-А…
И – ослепительной молнией в голову мысль – улица – это вдоль, это когда вдоль, идешь, идешь.
Понимаю, что нужно стоять здесь, вернее, даже не стоять, а уворачиваться от прохожих, чтобы не налетели и не сбили с ног. Пройти вот туда, не вдоль, а поперек, вперед, вперед, мимо идущих навстречу – смотрю в пустые стеклянные лица, мне страшно, понимаю, что раньше я никогда не видел таких лиц…
Вперед.
Там что-то есть впереди, понять бы еще, что именно… нет… не понимаю…
Она идет мне навстречу, вижу её пустые глаза, и в то же время вижу её страх, она боится меня… нет, не меня, а того, что я делаю, она пытается меня остановить, она боится, что я иду туда, где можно читать не у-л-и – а улица, почему-то они все боятся идти туда…
Я отталкиваю её – резко, быстро, я иду дальше, надо идти туда, в узкий проход между домами, и по лестнице вниз, вот это страшно, что по лестнице вниз, по спирали, которая все уже, уже, и страшно, и хочется бежать назад, пока не поздно…
Сжимаю зубы.
Идти.
Любьой ценой.
Натыкаюсь на табличку – ОПАСНО – что-то подсказыает мне, что это написано нарочно, чтобы ни у кого даже мысли не было следовать дальше. Мне не по себе от того, как я много начинаю догадываться, я даже вспоминаю, что в городе есть какой-то единственный дом, возле которого надо не стоять, нет, нет – в него нужно войти и там спрятаться…
Лестница упирается в узкую дверь, почему-то мне кажется, что она заперта – все-таки дергаю дверь, сам пугаюсь, когда она поддается правда не на меня, а от меня, и я делаю шаг, и падаю на траву, которая почему-то не внизу, а вверху, и весь мир переворачивается с ног на голову. Кто-то подхватывает меня, какие-то люди, люди, люди, говорят, говорят, говорят, первый раз слышу, как кто-то что-то говорит, у меня даже получается разобрать слова, живой вроде, выбрался, ну, вообще молодец…