Кофейня
Шрифт:
– Алексей скривился, вспоминая о том, что было три года назад.
Лена не знала, что ей сказать, чувствуя, как к горлу подкатывается истеричный смех, смешанный со слезами…
Господи! Так просто не бывает!
Не бывает…
Но она верила ему.
Не хотела, испытывала боль, от понимания всего, но верила…
– Чехи согласились мне выплатить эту сумму авансом, - Леша чуть ослабил свои объятия, больше походившие на захват, и немного отступил, опираясь на стол, притягивая Лену к себе, так, чтобы она на него
– Я не собирался уезжать, котенок, честно. Все бы сделал, чтобы найти тебя, но ты, словно сквозь землю провалилась. А они потребовали, чтобы я сразу приехал, и мне пришлось. Даже на время операции не остался, нанял женщину, чтобы она мать потом выхаживала, и поехал в Чехию, документы-то готовы уже были.
Он погладил ее скулы, вытирая слезы, которые она уже не замечала, и посмотрел в глаза.
Лена видела, что он правду говорит, не уехал бы Леша просто так, даже, если бы в измене ее подозревал. Не такой он был.
И она это знала всегда, потому и забыть не могла, потому и мучила себя, не могла разлюбить никак. Только и оправдания не могла найти его поведению.
А сейчас, видя в его глаз такую боль, у нее просто не могло быть сомнений…
Только… не все так просто было. Совсем не просто.
– Я собирался приехать через месяц, чтобы разыскать тебя. Мне все равно уже было, правда, то, что Витька говорил, или нет. Я хотел, чтобы ты со мной была…
Только, когда я ему позвонил, попросил найти тебя, объяснить, сказать, что я приеду… - Алексей замолчал на миг, и выругался, закрывая глаза.
– Я таким идиотом был, Лена. Господи! Я ему поверил, когда он сказал, что ты замуж вышла.
Понимаешь, и месяца не прошло, как я уехал, а ты замуж вышла… Я ему поверил, не думал, что родной брат мне в таком врать будет. Я не думал, не видел, что он такой, как ты о нем говорила, что по головам пойдет, лишь бы и дальше деньги из меня тянуть.
– Подожди, - Лена заморгала, решив, что ослышалась, и откинулась назад, удивляясь, когда успела так крепко к нему прижаться.
– Я замуж вышла?! За кого?
– За того врача, - Алексей и не пытался приукрасить правду, просто говорил так, как думал тогда, как ему рассказывали, что тут происходило.
– Сказал, что ты за него вышла, и что никакой беременности и в помине нету…
Она не удержалась, сорвалась, захохотала, вытирая горькие слезы.
Понимая, что впервые в жизни, люто ненавидит кого-то.
И да, она возненавидела его брата за все, что тот сделал.
Не презирала, как раньше, а ненавидела. Так, как и не думала, что сумеет.
– Так зачем же ты вернулся, если поверил?
– с издевкой, потому что больно было, потому что защититься от нахлынувших чувств пыталась. От обиды, которая разъедала внутренности.
– Если я замужем, зачем приехал?
– Я люблю тебя, Лен. Любил тогда, и каждый день этих проклятых трех лет - любил, даже считая, что ты другого предпочла, я любил тебя, - Леша твердо смотрел на нее, держа все так же крепко, не давая вырываться.
– И приехал, как только контракт кончился, чтобы семью твою разбить. Мне все равно было, наплевать, что у тебя муж есть, понимаешь?! Я приехал за тобой! И все остальное - по боку. А потом… когда ты сказала свою фамилию, я просто в ступоре был…не понимал, не мог понять, что происходит…
Нет, это она в ступоре была.
Лене казалось, что она не правильно слышит, неверно его понимает.
Неужели, это все ему настолько простым кажется?! Просто приехал, и решил, что не было ничего? Разве так доверие получают? Да еще и не вернув его после прошлых непониманий, ничего не выясняя…
– Лен, я не жду, что ты меня простишь сразу. Я и сам себя простить не могу, после всего, что теперь знаю, - Алексей смотрел на нее с такой тоской во взгляде, что у Лены, несмотря на все происходящее, просто перехватило дыхание.
И не замечая этого, она протянула руку, просто, чтобы хоть немного унять эту боль, которая плескалась в синих глазах, чтобы немного его успокоить.
От ее прикосновения, нежного, едва ощутимого, он скривился, словно она пытала его каленым железом, а потом, пробормотав проклятие сквозь зубы, Алексей резко дернул ее на себя, и впился в губы поцелуем, которого она совершенно не ждала.
Лена застонала.
Это было слишком невероятно.
Посреди всего хаоса, в который за несколько минут превратилась ее жизнь, посреди всей этой боли, обиды, горечи - ощутить его губы…горячие, родные,… и нежные, и жадные одновременно… это не могло быть настоящим.
Но, и не веря, она вцепилась в плечи Леши пальцами, так, словно боялась, что ее кто-то попытается оторвать, и сама прижалась сильнее, отвечая на этот поцелуй, который обоим слишком долго пришлось ждать.
Он так и удерживал ее голову ладонями, перебирал волосы пальцами, и целовал…
Целовал так, что Лена обо всем забывала. Его губы скользили по ее рту, дразнили, умоляли, просили прощения этой лаской. Леша целовал ее так, словно не мог остановиться, словно умер бы, если бы не касался. Будто упивался этим поцелуем, и ничего в жизни больше не было для него настолько важно, как это касание его губ к ее губам.
Она потерялась в этом поцелуе.
Позволила себе, хоть на минуту, забыть обо всем, что стало между ними за эти три года.
О тех, кто между ними стал…
И просто упивалась его лаской, объятиями Леши.
Но невозможно было закрыть глаза на то, что столь долго мучило ее.
Как бы она ни хотела забыть, но обида была. Пусть и простила Лена его уже давно, но сейчас, разворошенная его словами боль, резала все внутри, от такой несправедливости. От того, что так все получилось.