Когда боги смеются

Маринина Александра

–  Только дай слово, что не обидишься.

–  Даю. Я не обижусь. Почему я должна обижаться? Разве ты собираешься предложить мне что-то неприличное?

–  Точно не обидишься?

–  Павлик, я не обижусь, что бы ты мне ни сказал. Ты серьезный и умный человек, твое слово для меня - закон, ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

"Эй, куда?
– тут же осадила себя Светлана.
– Стоп-машина. Не надо торопиться. Он пока еще стоит на месте, а ты уже погнала вперед. Спокойнее, спокойнее, пусть он первым скажет хоть что-то, потом можно будет развивать успех. Но не раньше".

–  Светик, ты очень красивая девушка...

–  Спасибо, - сказала она теплым низким голосом.

–  ...и очень способная.

–  Еще раз спасибо. Мне приятно, что ты это говоришь. Твое мнение

для меня очень много значит.

–  Ну если так, тогда прислушайся к тому, что я скажу.

Павел снова сделал паузу. "Так говори уже наконец!
– мысленно прокричала Светлана.
– Я готова прислушиваться к тому, что ты скажешь, только скажи уже что-нибудь, не тяни кота за хвост".

–  Видишь ли, мне, кажется, что в лице этого сумасшедшего поклонника судьба дала тебе шанс изменить свою жизнь. Ты сама сказала, что не можешь не петь, что выступления - это единственная радость в твоей жизни. Но до тех пор, пока ты будешь петь то, что ты поешь, и так, как ты поешь, ты обречена вести именно такую жизнь, и другой она никогда не станет. Если ты хочешь, чтобы все стало по-другому, тебе нужно изменить имидж и репертуар. Ты должна петь для других слушателей, тогда изменится и твое окружение. И сейчас для этого представляется прекрасная возможность. Прекрати выступать, пока не поймают твоего безумного поклонника-убийцу, это ни у кого не вызовет удивления. А сама за это время найди новые песни и новое лицо. Тебе пора взрослеть. Светик, тебе уже двадцать два, а ты поешь для тех, кому семнадцать-восемнадцать. Еще год-два, ну максимум три - и это станет смешным. Тебе все равно придется все менять, ты же не сможешь в двадцать пять и в тридцать лет быть интересной тинейджерам. Так сделай это сейчас, тем более подвернулась возможность устроить передышку и не выступать какое-то время. Если ты займешься новыми песнями и репетициями, тебе не будет одиноко и пусто, потому что ты будешь делать то, что тебе интересно. А что касается денег, то ты, насколько я знаю, получаешь не проценты с гонорара, а зарплату по контракту, так что твой директор Папа обязан будет платить тебе, если ты не выступаешь в связи с особыми обстоятельствами. Неужели ты этого не знала?

Она не верила своим ушам. Что он несет? Какой репертуар? Какой имидж? Какое новое лицо? Он слово в слово повторяет то, что совсем недавно говорила ей Ольга. Но они были одни, Павла в тот момент рядом не было. Значит, Ольга обсуждала с ним это. Сука! Обсуждала и смеялась над ней, говорила гадости, издевалась за глаза. Ах, был бы сейчас рядом этот сумасшедший фанат, уж она, Светлана подсказала бы ему, кто именно говорит о ней плохо.

Ее мгновенно охватила ярость такой силы, что она даже не сразу осознала, что происходит. А происходило совсем не то, на что она рассчитывала и что полагала уже практически случившимся. Павел не сказал ей того, что она хотела услышать. И Светлана вдруг ясно поняла, что не сказал он не из нерешительности, а исключительно оттого, что вообще об этом не думал. Даже и не помышлял.

Она просидела у Павла еще часа полтора, но, когда поднималась по лестнице в свою квартиру, даже не могла вспомнить, о чем они говорили в течение этого времени. Ярость по-прежнему бушевала в ней, топя в своих бурных водах все происходящее и выталкивая на поверхность только одну мысль: "Дура! Какая же я дура! Ничего, вы еще дождетесь!"

* * *

–  Не понимаю, - сердито произнес Виктор Алексеевич Гордеев, шумно переводя дыхание после очередного стакана минеральной воды, который он влил в себя одним махом.
– Хоть убей - не понимаю, зачем этот мальчишка завел разговор о прекращении выступлений. Он что, всерьез полагал, что преступника можно найти, если группа перестанет выступать? Гнать его надо из органов, если он элементарных основ работы не знает.

Настя страдала от жары и тоже мучилась жаждой, но знала, что после пяти вечера злоупотреблять водой ей нельзя, это грозило отеками, из-за которых ступни уже не будут помещаться в обувь. Поэтому она мужественно терпела, втихаря завидуя своему начальнику, у которого вся выпитая жидкость моментально выходила

наружу в виде капелек пота, обильно покрывающих обширную лысину.

–  Виктор Алексеевич, он хотел как лучше. Конечно же, у него хватает ума понимать, что прекращение выступлений нам только помешает и наша единственная надежда - засечь убийцу в каком-нибудь клубе. Никак иначе этого типа не выловить. Андрей просто хотел немножко попугать, чтобы сговорчивее были.

–  И этого не понимаю, - проворчал Гордеев.
– Чего их пугать? Зачем? Они что, преступники?

–  Видите ли, Андрей полагал, что Медведева и Бейсенов могут знать этого парня и по каким-то причинам не захотят нам его сдавать. Может, у них личные отношения, они знакомы, или просто они ценят его как своего постоянного фаната, или он услуги какие-то им оказывает, или что-нибудь еще в таком же роде. Хотя, конечно, если бы у них были более или менее близкие отношения, убийца обязательно знал бы, что Медведева выступает в гриме и черном парике. На самом деле она блондинка, и он ни за что не обознался бы так глупо, не принял бы Женю Рубцову за певицу. Но Андрей все равно допускал мысль о том, что группе "Би-Би-Си" преступник может быть известен. Поэтому он дал им понять, что если нет возможности разоблачить убийцу немедленно, то им придется прекратить выступления и, таким образом, потерять в заработке. Он надеялся, что эта неприятная перспектива заставит их рассказать все, что они знают, и помогать нам в дальнейшем. А видите, как все обернулось...

–  Защищаешь?
– хмуро усмехнулся полковник.
– Каково оно, быть старшей?

–  Защищаю, - кивнула Настя, - и не столько Чеботаева, сколько себя саму. Раз я старшая, я должна была проинструктировать Андрея и вместе с ним проработать схему беседы с Медведевой. И я должна была предусмотреть вариант, при котором Медведева окажется дома не одна, и решить заранее, разговаривать с ней непременно с глазу на глаз или как получится. Мы оба ошиблись, и я, и Андрей, но только потому, что не предполагали такой открыто циничной позиции Медведевой. Дескать, пусть этот псих продолжает свое черное дело, чем больше народу он убьет - тем лучше для популярности группы. Но что самое неприятное такую же позицию вполне могут занять и клубы. Мы им скажем, что на время выступлений группы "Би-Би-Си" в помещении клуба будет установлена видеоаппаратура, а они нам не разрешат, потому что это, видите ли, нарушение, во-первых, договора с группой, которая запрещает несанкционированную видеозапись своих выступлений, а во-вторых, это нарушение права граждан на частную жизнь. Граждане, даже очень юные, имеют право не хотеть, чтобы их снимали, когда они тусуются в ночных клубах в полутрезвом или обколотом состоянии. На самом деле интерес у клуба такой же, как и у самой группы: молодняк валом повалит из любопытства, что это за певица такая, из-за которой людей убивают. И потом, а вдруг этот убийца где-то рядом стоять будет? Вот интересно-то!

Гордеев налил себе еще воды, сделал несколько больших глотков, вытер платком влажную лысину и пододвинул вентилятор так близко к себе, что Настя даже испугалась, не заденут ли быстро вращающиеся лопасти ухо любимого начальника.

–  Да-а, - протянул полковник, - в интересное время мы живем. А, Стасенька? При советской-то власти попробовал бы кто-нибудь хоть в чем-то отказать уголовному розыску. Да такое и в голову никому прийти не могло. Даже если очень не хотели, все равно делали, как мы попросим, потому как работу нашу уважали и ценили. Нс скучаешь по тем временам, а?

–  Да нет, - улыбнулась Настя, - не скучаю. В те времена другие трудности были. Помните, сколько липы гнать приходилось? Пятьдесят процентов сил и времени уходило на то, чтобы правильную бумажку соорудить, и не потому, что тебе самому это надо, а потому, что сверху требуют.

–  Ну, положим, липы и сейчас достаточно.

–  Не спорю, но ее все-таки меньше, чем тогда, стало быть, остается больше сил и времени на раскрытие преступлений. А это немалый плюс, согласитесь. Короче, Виктор Алексеевич, я сейчас еду к Папорову, директору группы "Би-Би-Си". Буду его успокаивать насчет того, что группа может продолжать выступления, только теперь придется делать видеозапись. Какиенибудь особые указания будут?