Когда боги спустились с Небес
Шрифт:
украшенье царя вселенной,
Чистое дерево, высокий герой, достойный власти,
простирает корни до преисподней,
А вершину вздымает до неба Ану?[475]
Отметьте, что здесь месу-дерево называют «плотью богов». Это очень интересно, поскольку Гильгамеш а также назвали в честь этого таинственного месу, его имя происходит от шумерских слов GIS.BIL.GA.MES, что буквально означает «Мес – проросшее семя нового дерева».[476] Теперь,
Если мы сопоставим эту информацию с другими легендами о титаническом рождении Гильгамеша, а также тем фактом, что верховный бог был взорванной планетой, то станет ясно, что «плоть богов» – это метеоритное истечение богов. Следовательно, имя «Гильгамеш» означает «метеорит – проросшее семя нового дерева».[477] Ещё его называли «побегом Урука», где название города, без сомнения, символизировало Землю.[478]
Остался всего один короткий шаг до понимания того, что срубленное космическое дерево древних людей во многих случаях идиоматически описывает катастрофу в небесах – падение, конец Небес.[479]
Поэтому нет ничего удивительного в том, что целью своего путешествия Гильгамеш избрал Страну срубленных кедров, т. е. Небеса. Но в то же время вначале Гильгамеш спускается в кедровый лес, т. е. в подземный мир, в котором тоже есть срубленные деревья. Это отступление становится ещё одним подтверждением того, что Гильгамеш вынужден спуститься в подземный мир на пути к Утнапиштиму.
Теперь, когда метафоры стали понятны, большинство старых проблем, с которыми годами сталкивались учёные, пытаясь разобраться в географии «Эпоса о Гильгамеше», просто испаряются. На самом деле в эпосе описаны путешествия не по земле, и для его понимания не нужна география. Скорее нам понадобится анкиот рафия– описание древнего ландшафта «вселенной» Небес и Земли (Ан и Ки).
Вернёмся к шумерской версии эпоса, к тому моменту, когда Гильгамеш просит Уту разрешения войти в Страну живых. В ответ на молитву Уту спускает Гильгамешу «семерых героев, сыновей одной матери», в семь горных пещер.[480] Это самые туманные метафоры эпоса, но по контексту можно предположить, что семь героев – это семь связей между Небесами и Землёй, посредством которых Гильгамеш потенциально мог достичь Небес.[481] Однако вначале Гильгамеш должен найти «кедр своего сердца» – связь со своим собственным сотворением, как титана, – и ничего удивительного в том, что этим кедром, становится седьмая гора-пещера в подземном мире.[482]
Тот этап путешествия, когда Гильгамеш шёл от одной горы к другой, срубая кедры на их склонах, нам следует представить себе как его спуск все ниже и ниже в недра подземного мира, где каждая гора лежала ниже предыдущей или находилась внутри неё. Таково было строение подземного мира, описание которого мы находим и в других месопотамских текстах, например, «Нергал и Эрешкигаль», где Нергал спускается по «длинной лестнице небес» и постепенно проходит через «семь врат», чтобы достичь дворца Эрешкигаль.[483] Точно также в легенде «Нисхождение Инанны в нижний мир» великая богиня Инанна спускается с Небес и проходит через семь закрытых ворот, перед каждыми из которых ей приходится отдавать часть одежды или амулет власти.[484] Это деление подземного мира не так уж отличается
Сны Гильгамеша
Итак, Гильгамеш и Энкиду направлялись всё глубже и глубже в подземный мир, к месту решающей битвы с Хумбабой – седьмой и самой нижней лесистой горе, которую охранял последний Но прежде чем мы перейдём к описанию самой битвы давайте остановимся на удивительной последовательности снов, которая была добавлена в аккадскую версию эпоса.
Когда два друга остановились на ночлег, Гильгамеш увидел серию страшных снов. Подробности первого сна мы так никогда и не узнаем, потому что в этом месте табличка сильно повреждена, но во второй[485] сон описан так.
Друг мой, ты не звал?
Отчего я проснулся?
Друг мой, сон я нынче увидел,
Сон, что я видел, – весь он страшен;
Под обрывом юры стоим мы с тобою,
Гора упала и нас придавила, Мы
[…].
Кто в степи рождён – ему ведома мудрость![486] [487]
Земля растрескалась, земля опустела, земля была в смятенье,
Я схватил было тура степного,
От рева его земля раскололась,
От поднятой пыли затмилось небо,
Перед ним я пал на колено;
Но схватил […],
Руку протянул, с земли меня поднял,
Утолил мой голод, водой напоил из меха.[488]
Энкиду так объясняет сон Гильгамеша;
Друг мой, таково тому сну толкованье:
Хумбабу – того, что подобен великану, –
Пока свет не забрезжит, мы его одолеем,
Над ним мы с тобою победу добудем,
На Хумбабу, кого мы ненавидим яро,
Мы наступим ногою победоносно![489][490]
И снова мы сталкиваемся с представлением бога в виде «упавшей горы».
Теперь перейдём к третьему сну Гильгамеша, в котором наиболее ярко описан катастрофический спуск бога в загробный мир:
Друг мой, ты не звал? Отчего я проснулся?
Ты меня не тронул? Отчего я вздрогнул?
Не бог ли прошёл? Отчего трепещет мое тело?
Друг мой, третий сон я увидел,
Сон, что я видел, – весь он страшен!
Вопияло небо, земля громыхала,
День затих, темнота наступила,
Молния сверкала, полыхало пламя,
Огонь разгорался, смерть лила ливнем, –
Померкла зарница, погасло пламя,
Жар опустился, превратился в пепел.[491]
Убийство Хумбабы
После этой драматической интерлюдии два друга отправились дальше рубить кедры на горе Хумбабы, которая каким-то образом скрывала внутри себя «сердце» Гильгамеша Друзья проникли во внутреннее святилище огненного стража Хумбабы, который, по шумерской версии, оказал очень слабое сопротивление и был быстро обезглавлен.
Однако в аккадской версии Гильгамешу и Энкиду потребовалась помощь Уту, который обездвижил Хумбабу своими восемью ветрами. Как и в шумерской версии, Хумбаба был обезглавлен, и от ею падения на две лиги вокруг застонали кедры .[492]