Шрифт:
Стены пещеры были гладки и отливали то малахитом, то бирюзой, – в зависимости от того, под каким углом на них посмотреть. Но ближе к сходящемуся куполом потолку они становились темно-серыми и совсем уж чернели в самом верху, который вздымался над землей не меньше, чем на три десятка метров. Черным купол казался еще и потому, что лампы, установленные по всему периметру пещеры, освещали только нижнюю ее часть, где находились лаборатория, оборудование и жилой отсек. А в потолок светить – какая надобность? Туристов здесь не водилось, а мощности двух попеременно работающих
Сегодня пещера принимала гостей – троих вьетнамцев. Один из них, пожилой, круглолицый, в генеральской форме, сидел за столом, поставленным на возвышение у стены. По обе стороны от него вытянулись в струнку двое офицеров. Все трое внимательно следили за тем, что происходит внизу. Один из офицеров держал в руках видеокамеру, второй приготовился делать отметки в блокноте.
– Начинайте, мистер Брэксмар, – отрывисто сказал генерал на хорошем английском.
Стоявший возле странного вида установки высокий старик с бледным, носатым лицом и клочковатыми бакенбардами кивнул.
– Включай, Фам, – приказал он своему помощнику, коренастому, мускулистому вьетнамцу.
Фам, поблескивая голым черепом, защелкал клавишами компьютера. Что-то загудело в установке, послышалось журчание бегущей по трубам жидкости.
– Сейчас мы производим забор воды, – комментировал мистер Брэксмар. – Вода набирается прямо из залива. Вот по этой трубе она попадает в первую камеру синтезатора, где происходит дифференцирование молекул по системе Кларка…
– Это чистая вода, профессор? – спросил генерал.
– Да, генерал, – сказал Брэксмар, – это чистая морская вода.
Он подчеркнул слово «морская», подняв при этом указательный палец, и генерал понимающе кивнул.
Один из офицеров быстро писал в блокноте, второй фиксировал все происходящее на камеру.
Профессор Брэксмар, проверив датчики и обменявшись с Фамом несколькими короткими фразами, продолжил комментарий.
– После того как вода проходит через первую камеру, – говорил он, делая размашистые жесты, – она через систему труб попадает во вторую камеру. Строго говоря, это уже не совсем вода, потому что после прохождения первой камеры с ней происходят необратимые структурные изменения. Я понятно излагаю, генерал?
– Можно без технических подробностей, – ответил генерал. – Я думаю, все это есть в документации.
– Да, это, безусловно, есть в документации, – согласился профессор. – Вы правы, я напрасно теряю ваше время. В общем, отбросив сложную терминологию, вода, пройдя поступательно все четыре камеры синтезатора, перестает быть водой и превращается в топливо, не уступающее по своим горючим и энергетическим качествам бензину с октановым числом двадцать восемь. Но со временем, внеся некоторые усовершенствования, это число можно повысить до семидесяти шести и даже до девяносто двух.
Генерал недоверчиво прищурил узкие глазки.
– Сейчас я вам все покажу, – торопливо заговорил Брэксмар. – Я понимаю, мои предыдущие опыты вас не впечатлили. Но за минувший год мне удалось добиться значительных сдвигов… Фам, ты готов?
Фам, повернув на секунду голову, кивнул.
– Тогда по моей команде.
Брэксмар подскочил к четвертой – последней – металлической емкости, проверил показания датчиков, подкрутил один из вентилей.
– Давай! – крикнул он.
Фам защелкал клавишами. Послышался нарастающий гул, емкость задрожала. Оба офицера тревожно переглянулись, тот, что снимал, опустил камеру. Гул заполнил своды пещеры, вызывая неприятное ощущение, предупреждающее, что стены сейчас обрушатся и погребут под собой и генерала, и установку, и самого профессора.
Брэксмар что-то прокричал, махая рукой, но что – из-за гула не разобрать. Один из офицеров тронул генерала за плечо, и когда тот поднял глаза, указал рукой на выход. Генерал сердито отмахнулся и ткнул пальцем в камеру – делай, мол, свое дело.
Устыдившись, офицер поднял камеру, ловя в видоискатель суетящегося возле установки высокого старика, который не обращал на грозящую опасность ни малейшего внимания и азартно проверял показания датчиков, делая Фаму быстрые, загадочные знаки.
Гул меж тем начал затихать. Через минуту в пещере снова стало тихо, установка гудела равномерно и уже совсем не пугающе.
– Все, генерал, – сказал Брэксмар, – синтез окончен. Извините за этот шум, я заставил вас поволноваться…
Генерал махнул рукой.
– Все в порядке.
– Я в десять раз увеличил мощность последней фазы синтеза, – пояснил Брэксмар, – из-за этого в несколько раз усилилась вибрация. Это, конечно, небезопасно, но, если говорить упрощенно, благодаря увеличению мощности я добился того, что на последнем этапе трансформации из несовершенного вещества, можно сказать сырца, появляется практически готовое к употреблению горючее.
– Вы хотите сказать, что вода, которую вы набрали из залива, может теперь гореть… как бензин? – спросил генерал.
– Не совсем, как бензин, – засмеялся профессор. – Но тем не менее она горит.
– Покажите, – без улыбки потребовал генерал.
При этом он покосился на офицера с камерой: снимай каждую мелочь!
– Хорошо, – посерьезнел Брэксмар. – Фам, налей нам немного водички.
При этом глаза его лукаво блеснули, но, покосившись на хмурого генерала, он сдержался.
Фам выбрался из-за компьютера, взял пластмассовое ведро, открутил кран в четвертой камере и налил на дно прозрачной жидкости.
Генерал при этом невольно потянул носом.
– Ничем не пахнет, – весело сказал Брэксмар. – Можете сами понюхать. Экологически это идеально чистое топливо. Конечно, при сгорании выделяется некоторая часть токсинов, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что выбрасывают в атмосферу бензин, керосин или их различные производные.
Поколебавшись, генерал спустился с возвышения и осторожно понюхал жидкость. Оба офицера по пятам следовали за ним и тоже поочередно сунули плоские носы в ведро. По лицам всех троих было видно, что они удивлены.