Когда горит вода

Кулаков Сергей Федорович

– Я думать, его носить, – сказал Чой, подумав.

Он указал Роману след – глубоко вдавленный в грунт отпечаток каблука.

– Этот негр тяжелый, – продолжал Чой. – Но след очень глубоко. Как два человек.

– То есть ты думаешь, что негр несет старика?

Старик лишь пожал плечами.

«Хорошие дела, – приуныл Роман. – Придется ждать, когда профессор очухается. А это – потеря времени».

Они продолжали преследование. Теперь у Романа не было сомнений, что столкновение с противником произойдет очень скоро. Он сам уже не спешил, ступая как

можно осторожнее и все время прислушиваясь.

Ти, понимая, что кульминация близка, шла немного поотстав. Когда дед или Роман останавливались, она тоже замирала. И молча ждала, когда можно будет продолжать движение. В общем, Роман должен был признать, что на марше она обузой не была, и если он и испытывал до сих пор раздражение, так больше оттого, что посторонний человек был свидетелем каждого его шага, словно он находился на экране и за ним следили из темноты кинозала. Не имея привычки выносить свою работу на публику, Роман чувствовал себя в присутствии Ти неуютно. Вроде они заодно, и в то же время он ощущал ее, как нечто чужеродное и оттого враждебное.

Вдруг Ти неслышно подбежала к нему и тронула за руку.

Роман недовольно обернулся.

Ти прижала палец к губам и повела взглядом вправо. Глаза ее были расширены.

Тигра она там увидела, что ли?

Роман нехотя глянул в указанном направлении – и застыл на месте, как парализованный.

Лучше бы Ти увидела тигра. Но… бесшумно пробираясь между деревьями, шел солдат с автоматом наперевес.

Шелохнулась чуть дальше ветка – и Роман увидел еще одного.

Цепь.

Сейчас главное – не двигаться. Солдат, идущий крайним в цепи, был метрах в тридцати от них. Еще немного, и он пройдет дальше.

И в этот миг Чой обернулся, чтобы узнать, отчего задержка.

То ли его лицо, мелькнувшее светлым пятном на фоне темной зелени, привлекло внимание, то ли просто солдат повел задубевевшей шеей – но только он вдруг вскинул автомат и закричал на весь лес.

Чой не колебался ни мгновения. Он прянул в сторону, одновременно приседая, и рванул в чащу, увлекая за собой своих спутников.

Хоть и с запозданием, но прогремела длинная автоматная очередь, раскидывая траву и землю на том месте, где стоял Чой.

К ней через несколько секунд присоединилась еще одна, за ней третья, четвертая – и вот уже стрелял весь отряд.

Тяжелые пули из «АК-47» молотили по деревьям и кустам, как цепи, перерубая ветки, стволы, сшибая вороха коры и листьев, скашивая, как косой, папоротник.

Чой, пригибаясь к самой земле, теперь бежал в направлении, противоположном тому, в котором они до сих пор шли.

И это было единственно верное решение.

Солдаты стреляли в ту сторону, где были замечены чужаки. Они поливали свинцом окрестность перед собой с таким усердием, что беглецы неминуемо должны были попасть под пули. Либо лежать, не поднимая головы, пока цепь не дойдет до них и не возьмет под арест.

Но Чой был слишком опытен, чтобы угодить в такую западню. И хотя пули и посвистывали рядом, он сумел вывести свой маленький отряд из-под губительного

огня.

Но вот стало тихо. Наверное, командир приказал прекратить огонь. Сейчас цепь двинется на поиски беглецов. Или, скорее, их трупов, ибо уцелеть после такой пальбы было невозможно.

Чой остановился, припав на колено, и пытался на слух оценить ситуацию.

– Надо подождать, – прошептал ему на ухо Роман. – Они уйдут в другую сторону, а мы продолжим погоню за американцами. Иначе упустим их.

– Не упустим, – выдохнул Чой, прерывисто дыша.

Роман хотел ему возразить, но в этот миг послышался чей-то голос неподалеку.

Голос был вьетнамский и явно командирский. И звучал совсем близко.

Роман выглянул из-за дерева.

Мать честная!

Прямо на беглецов волной накатывалась вторая цепь. Автоматы грозно чернели в руках солдат, и они готовы были открыть огонь в любую секунду.

Вот почему была прекращена стрельба сзади. Командир первой группы вызвал на подмогу вторую группу, чтобы взять чужаков в кольцо.

Еще немного, и кольцо замкнется.

И куда бежать теперь?

Ти умоляюще посмотрела на деда. Хотя Роман был уверен, что сейчас от старого партизана проку мало.

Но Чой и на этот раз не растерялся.

– Сюда, – сказал он, юркнув под куст.

Шмыгнул и Роман, чувствуя, как беззащитна его спина перед наставленными дулами автоматов.

Возможно, стоило бы сдаться? Они ничего «такого» пока не натворили. Выбросить в кусты оружие и поднять руки. Он – русский журналист, это его проводники. Он хочет написать книгу о Вьетнаме, изучает природу, а эти милые люди ему помогают. А то ведь сейчас заметят и так вдарят со всех стволов, что хоронить будет нечего.

Чой, спрыгнув в занесенную перегноем траншею, оставшуюся от военных лет, быстро пробирался вперед.

Пробирался за ним и Роман, хотя понимал, что смысла в этом немного.

Солдаты уже были совсем рядом! А учитывая идущую навстречу вторую цепь, а возможно, и третью, их просто не могли не заметить. Все это было делом ближайшей минуты, если не секунды.

Что делать? Сдаться?

Нельзя. Арестуют, отправят в тыл для выяснения личности. Уж больно подозрительно, что в поисковой зоне шляется русский журналист. И оружие могут найти. Ну, сохраняя дружеские связи с Россией, в конце концов отпустят. Но ведь американцы! Они так и уйдут, пока загонщики будут отвлечены русским «журналистом».

Рассказать все вьетнамскому офицеру и направить солдат за американцами? Но это значило, что тогда придется разоблачить и себя, а это грозило уже большими неприятностями. И делу не поможет.

Черт, что же придумать?!

Послышался громкий крик. Беглецов заметили.

Загремели команды, приказывающие остановиться. Заклацало со всех сторон оружие. Казалось, солдат в лесу больше, чем деревьев.

Конец.

Однако Чой, казалось, не слышал никаких команд. Он несся по траншее, низко пригибаясь, и все так же упорно к чему-то стремился. К чему – Роман понял через несколько секунд.