Когда исчезает страх
Шрифт:
Готовясь к встрече, Ирина вытащила из вещевого склада всю новую, а также хорошо починенную одежду и велела ребятам переодеться. У нее не было только подходящей материи на пионерские галстуки. Пришлось взять из церкви вишнево-красные одежки служек, распороть их и выкроить сотню косынок.
В четверг, когда в «Убежище девы Марии» прибыли представители Союзной Комиссии, ребята встретили их, выстроившись на торжественную линейку.
Англичанам и американцам красный флаг и пионерские галстуки не пришлись по душе. Словно не видя застывших шеренг ребят, союзники прошли в главное здание. К знаменосцам подошел лишь советский капитан и негромко сказал:
— Спрячьте на время красные галстуки. Недипломатично так встречать союзников.
На радостях ребята бросились обнимать офицера, а он, отбиваясь от них, строго потребовал:
— Отставить! Что за вольности? Я здесь официальное лицо. Прошу соблюдать… Тут не наша зона, а английская. Понятно?
— Понятно, — расстроенно ответили ребята. Они не ждали такого от советского человека.
Когда капитан ушел, недоумевающие ребята обратились к Ирине:
— Почему он так с нами?
— Не знаю. Наверное, есть причина.
Но от недоброго предчувствия ей стало тоскливо. «Почему прислали такого черствого человека? Почему он не порадовался вместе с нами?»
Позже ее вызвали на комиссию. Вопросы задавали немец с лучезарной лысинкой, говоривший по-английски, и советский капитан:
— С какой целью вы устроили этот маскарад с красными галстуками?
— Пионеры в торжественные дни всегда надевают красные галстуки.
— Где вы взяли здесь пионеров?
— Мы еще год назад создали тайную организацию.
— А это не гитлерюгенд?
— Узнайте у ребят.
— Нам сказали, что вы всё время выслуживались перед нацистами. Сейчас решили перекраситься?
Вопросы были столь оскорбительны, что Большинцовой, хотелось отвечать дерзко, но она сдерживалась.
— Вы можете всё узнать у ребят, — повторила Ирина.
— Они несовершеннолетние. У нас есть заявления взрослых о вашей грязной деятельности.
— Если вы и дальше будете разговаривать со мной в таком тоне, я перестану отвечать.
Немец, который переводил вопросы англичан, был учтивей:
— Вы, фрау, видимо, желали остаться начальницей приюта?
— Нет, я хочу немедленно вернуться на Родину.
— Вы из Польши?
— Нет, я из Советского Союза.
Англичанин посмотрел в список, смерил Большинцову оценивающим взглядом, затем, изобразив на лице скуку, что-то буркнул немцу. Тот поклонился ему и перевел:
— Мы сожалеем… но у нас иные сведения. До выяснения личности, мы вынуждены содержать вас под… охраной.
Большинцову арестовали и отправили с молчаливым английским солдатом в детский карцер.
Ирина так была ошеломлена всем происшедшим, что некоторое время беспомощно сидела на жесткой койке, сжимая руками виски. За что ее арестовали? Неужели всерьез подозревают, что она работала на гитлеровцев? Но это же легко выяснить, стоит только поговорить с ребятами…
К вечеру старшие ребята разыскали Большинцову. Они принесли ей поесть и, лежа на улице перед подвальной решеткой, стали убеждать:
— Это не наш капитан. Наверное, переодетый фриц, советские такими не бывают. Он и нас не хочет слушать, гонит от себя и говорит: «Не ваше дело». Да еще грозится посадить в карцер.
Ирина решила еще раз поговорить с советским офицером. Неужели она не сумеет его переубедить? Надо только добиться свидания, и недоразумение мгновенно рассеется.
Она послала с ребятами записку капитану. Но он пришел к ней только утром и разговаривал в присутствии английского солдата.
— Почему вы обращаетесь ко мне? Я здесь не представляю Польши.
— К Польше я тоже не имею никакого отношения. Я русская, уроженка Ленинграда, была летчицей и членом партии.
— Все это надо доказать. По документам вы Мария Блажевич, уроженка Вильно. В концлагере находитесь за какие-то религиозные прегрешения.
Ирина попыталась рассказать ему, как она попала в плен и по какой причине стала жить в концлагере под чужим именем, но он перебил ее и задал обезоруживающий вопрос:
— А почему вы не покончили с собой? Советские летчики в плен живыми не сдаются.
Капитан говорил об этом, как о чем-то обыденном и обязательном, словно по таким поступкам только и опознаются советские люди. Видно было, что он не охотник делать добро людям.
— А сами вы на войне были? — спросила у него Ирина.
— Вас это не касается, — резко оборвал ее капитан. — Разговор наш заканчивается.
— Вы можете бросить советского человека на произвол судьбы?
— Сначала докажите, что вы советский человек. Сейчас много появилось «артистов», выдающих себя за мучеников концлагерей. Пишите письменное объяснение с указанием всех мест и сообщите фамилии людей, которые могут подтвердить, что вы советская подданная. Проверим в обычном порядке. Больше прошу меня не вызывать.
Глава тридцать вторая
Отгремели залпы победного салюта над Невой. В Европе наступил мир, но на Дальнем Востоке война еще продолжалась.
Ян вот-вот должен был приехать в отпуск. Зося почему-то ничего не сообщала о демобилизации.
В Ленинграде уже начались белые ночи. Голубое сияние колыхалось над каналами и Невой до восхода солнца.
Эшелонами прибывали эвакуированные. Город наполнялся ребятами. В трамваях становилось тесно, появлялись новые маршруты.