Когда любовь ждет

Линдсей Джоанна

Он сел на коня, поднял Леони в седло и крепко обнял ее, когда конь поскакал.

— Какого наказания? Что совершил этот оруженосец? — поинтересовалась она.

— Из-за него ты оказалась в опасности. Они въехали в лес.

— Но он лишь выполнял мои распоряжения! защищала она воина.

— Дело не в этом. Он отвечал за тебя. Уж он-то не должен был съезжать с дороги. Его счастье, что прошлой ночью я его не убил. Сегодня вечером, когда мы доберемся до Круела, он получит двадцать ударов плетью, и пусть благодарит, что

тем дело и кончится. Ему известно, что он поступил против правил.

Леони пришла в ужас.

— Мой господин, не наказывайте его. Никто не должен страдать из-за моих ошибок.

Чтобы Рольф мог слышать ее из-за стука копыт, ей приходилось кричать.

— Тебе следует признать свою вину, Леони, но не вмешивайся в мои решения. Он будет наказан за собственное легкомыслие, и ничто не изменит мое решение.

— Какое будет мне наказание, мой господин? — спросила она.

— Надеюсь, ты получила хороший урок прошлой ночью.

— Не следует ли вам наказать плетью и меня? — продолжала Леони. — Я была так же легкомысленна, как и оруженосец.

— Леони, не испытывай мое терпение. Ты поступила не просто необдуманно, — сердито произнес он. — По твоей вине я едва не затеял схватку с королем.

— Нет! — простонала Леони.

— Да. Я назвал его лжецом, когда он утверждал, что ты не скрываешься под его защитой.

— Пресвятая Богородица! — Леони побледнела. — Я сказала Дэмиану, что уезжаю к королю, только ради того, чтобы вы не сразу отправились за мной вдогонку. Неужели можно было поставить под сомнение слова Генриха, что меня там нет?

— Сэр Пьере поклялся, что не видел, как ты уезжала из Вестминстер-Холла. Если бы он не сообразил, что половины моих воинов нет на месте и не сказал бы мне об этом, я сокрушил бы замок Генриха, разыскивая тебя.

— Вы… вы же на самом деле не назвали Генриха лжецом, не правда ли?

— Назвал.

— Господи помилуй, он никогда вас не простит! Что же я натворила!

— Он уже простил меня, — ответил Рольф менее суровым тоном. — Он не бесчувственный человек. Он признал, что мое поведение можно понять. Король даже пересказал мне ваш разговор, чтобы я понял, почему ты так себя повела. Я пришел в бешенство, узнав, что ты сообщила Генриху, почему не миришься, даже не переговорив об этом со мной. — Наступило молчание, затем Рольф добавил:

— Теперь я узнаю, что ты даже не сказала Генриху правду.

— Это была правда.

— Разве? Прошлой ночью ты утверждала, что тебя это не касается.

Леони хотелось было ответить, но все же благоразумно промолчала. Эта проблема в отношениях между ними уже возникала и не разрешилась. Он твердо высказал свое решение. Он не собирался отказываться от Амелии. А она больше не будет требовать этого.

Рольф вздохнул.

— Прошу тебя, Леони, ты уж не опаивай меня своими снадобьями. И, кстати, не убегай от меня.

— Да, мой господин. Больше

он ничего не сказал.

Глава 37

В поместье Круел начали убирать урожай назем-лях хозяина замка. Однако в Круеле не было управляющего, чтобы присматривать за работой селян, и хотя Леони могла бы сама заняться этим, она решила не вмешиваться, вспомнив, с какой враждебностью они относились, к ней. Но она назначила сельского старосту временным управляющим. Подобное необычное решение было оправданным, поскольку ему крепостные будут повиноваться.

Она приняла это решение в отсутствие Рольфа.

Его отъезд две недели назад был лишь одной из трудностей, мучивших Леони после той ночи, когда Гай Брентский получил причитавшиеся ему двадцать ударов плетью. Сразу после этого Рольф уехал к войску, осаждавшему Уорлинг, и с тех пор не возвращался.

Крепость Уорлинг была вдалеке от Круела, в пятнадцати милях к северу. Леони понимала, что Рольф не может приехать домой, но скучала без него. Она поймала себя на том, что прислушивается, не раздастся ли стук копыт приближающихся лошадей, и даже подумывала о том, чтобы самой съездить в Уорлинг, но решила, что Рольф будет недоволен.

К тому же тоска по Рольфу была не единственным тяжелым испытанием в ее жизни. Леди Амелия по-прежнему жила в крепости.

Как-то раз во время ужина сэра Эварарда вызвали из-за стола, и обе женщины остались сидеть одни, разделяемые лишь опустевшим стулом.

Хотя Леони всеми силами стремилась быть обходительной с Амелией, давалось ей это тяжело.

Та излучала такое высокомерие, что это ставило в тупик. В чем причина такого поведения Амелии?

И вот когда сэр Эварард ушел с ужина, Амелия попросила у Леони настой от тошноты.

— Если вы больны, не лучше ли вам лечь в постель? — спросила Леони.

— Да ни за что! — Амелия рассмеялась. — Со мной не происходит ничего такого, что не прошло бы в течение месяца. Со мной эта неприятность происходит только во время еды.

Тут Леони поняла суть намека.

— Вы на что-то намекаете, леди Амелия? На что же?

Она давала понять, что тайны в этом нет.

— Но Рольф, разумеется, вам сказал! — Казалось, Амелия была поражена. — Вряд ли можно утаить подобную вещь.

— Вы намекаете на то, что родите от моего мужа? — ровным тоном спросила Леони.

— Да, дитя от Рольфа, — ответила Амелия. — Он не отказывается от него.

В эту секунду все встало на свои места. Неудивительно, что Рольф не желает отсылать Амелию! Поняв это, Леони едва ли не испытала облегчение.

Скользнув взглядом по телу Амелии, как и всегда худосочному, Леони ледяным тоном произнесла:

— И когда же вы зачали?

— Какое значение?..

— Отвечайте, Амелия! Та пожала плечами.