Когда морского царя нет дома
Шрифт:
Фафхрд сумел распахнуть одну створку громадной двери. Зеленая пена окатила их колени и отступила. Осилив течение, они пробились наружу, громадная дверь захлопнулась за ними от притока нахлынувшей воды. Они оказались среди прибоя, вокруг пенились и кружили волны, под ногами была громадная, гладкая, плоская галька, годящаяся великанам “печь блины” на воде. Мышелов повернул к берегу, отчаянно скосился на молочно-белый утес в двух полетах стрелы впереди, сомневаясь,
Но Фафхрд глядел в море. Мышелов почувствовал, что его вновь ухватили за плечо, развернули и потащили, на этот раз к карнизу, изгибающемуся вдоль скальной башни, в подножии которой находилась дверь, из которой они только что вышли. Он оступался, падал на колени, резал их, но его безжалостно влекли вверх. Он понимал, что у Фафхрда есть все основания для подобного грубого обращения и, не сопротивляясь, изо всех сил мчался за ним по вздымавшемуся вверх крутому карнизу. На втором обороте он осмелился бросить взгляд на море и припустил наверх по краю головокружительного обрыва еще сильнее.
Вода отхлынула с каменистого пляжа внизу, кое-где на нем задержались лишь клочья пены, но со стороны Внешнего Океана с ревом и грохотом подступала чудовищная волна высотой с половину башни, на которую они поднимались… Громадная белая стена, в которой мелькали коричневые и зеленые пятна обломков, - такие волны словно чудовищных всадников рассылают по морю могучие землетрясения. За этой волной виднелась другая, повыше, за ней третья, еще выше.
Когда крепкая башня затряслась и качнулась от могучего удара первой гигантской волны, друзья оказались уже выше на три оборота. В тот же миг обращенная к скалам дверь в подножии распахнулась изнутри, и пенистый желтоватый поток воды, прошедшей по пещере из Внутреннего Моря, хлынул наружу, теряясь в волнах. Гребень волны чуть зацепил Фафхрда и Мышелова за лодыжки, не слишком помешав им, даже не замедлив бега. То же было со второй и третьей волнами, хотя в промежутке между волнами друзья поднимались еще на оборот. А потом пришла четвертая волна, за нею пятая, уже не достигавшие величины третьей. Добравшись до плоской вершины, приятели бросились наземь, вцепившись в еще содрогающиеся скалы и украдкой поглядывая на берег. Фафхрд с удивлением заметил, что Мышелов зажимает в уголке рта небольшую черную сигару.
После удара первой волны кремовая стена задрожала, по ней зазмеились трещины. Вторая волна разнесла ее на обломки, которые рухнули в третью в целой туче брызг, вытеснив столько соленой воды, что отраженная волна едва не затопила
На протяжении, пожалуй, полумили тонкий каменный занавес обрушился до самого основания. Обломки его исчезли под волнами, а через брешь высокие волны Внутреннего Моря устремились во Внешнее, гася остатки волн, порожденных землетрясением. На широкой этой реке из тумана вынырнул “Черный кладоискатель” и направился прямо к скале, предоставившей им убежище.
Фафхрд суеверно чертыхнулся. С волшебством, направленным против него, он был знаком, но дружественная магия всегда его возмущала.
Едва шлюп приблизился, они нырнули в волны, несколькими быстрыми гребками пересекли их, взобрались на борт, выправили курс мимо скалы, а затем, не теряя времени, принялись сушиться, одеваться, готовить горячее питье. Вскоре они глядели друг на друга поверх дымящихся кружек, наполненных грогом.
– Теперь, когда мы оказались в другом океане, - начал Фафхрд, - при попутном западном ветре мы достигнем Но-Омбрульска за какой-нибудь день.
Мышелов кивнул и улыбаясь поглядел на приятеля. Наконец он произнес:
– Ну, старый друг, неужели тебе больше нечего сказать мне?
Фафхрд нахмурился.
– Ну, есть одна вещь, - отвечал он, несколько смутившись.
– Скажи мне, Мышелов, - а твоя девица снимала маску?
– А твоя?
– вопросом же ответил тот, испытующе глядя на друга.
Фафхрд нахмурился.
– Хорошо, к делу, - ворчливо сказал он.
– Что же это было? Мы потеряли мечи и прочее барахло, и ни за что?
Мышелов ухмыльнулся, вынул из уголка рта черную сигару и вручил ее Фафхрду.
– Вот зачем я возвращался, - сказал он, прикладываясь к грогу.
– Я подумал, что без этой штуки нам не вернуть свой корабль. И, кажется, я не ошибся.
Сигара оказалась крошечной моделью из черного дерева, зубы Мышелова оставили глубокие следы возле кормы… “Черного кладоискателя”.