Когда мы были на войне

Стребков Евгений

Он замолчал. Жена, поставила на стол чашки.

– Попейте чайку, передохните немного, – сказала она, наливая чай, – Вон пирожные на тарелке, никто не дотронулся.

Отец с сыном принялись за чай.

– Ваня, а я тебе рассказывал, какая у меня встреча произошла буквально накануне второй чеченской войны? – спросил отец, ставя кружку на стол.

– Нет, не помню. Но ты мне еще про вторую чеченскую не рассказал!

– Я думаю, что эта встреча предопределила мою дальнейшую судьбу, в том числе и на второй чеченской войне.

– Расскажи!

Отец, не спеша отодвинул недопитый чай и начал рассказ:

– Случилось это в начале июля девяносто девятого года, мы тогда жили, ты помнишь, в поселке Спутник в Заполярье.

Как раз отыграли учения «Запад-99» с высадкой на полуострове Рыбачий, поставили технику в боксы, большинство офицеров было отправлено в отпуска, в том числе и я. Лена, ты помнишь, я еще несколько дней ждал, пока тебя в отпуск отпустят? – спросил он у жены.

Конечно, помню, – подтвердила она.

– Так вот, как-то вечером смотрю, сосед несет пакет. Я его в шутку спрашиваю: «Что, грибы несешь?», так как грибов в это время еще, как правило, нет. Он открывает

пакет, а там и на самом деле грибы. Я, конечно, удивился, а сам думаю: «Ну, завтра с утра в сопки поеду, все грибы мои будут!» У меня в то время мотоцикл был «Минск». Утром прикрепил на багажник мотоцикла «майдан», это я так короб трехведерный из фанеры с крышкой называл, положил в него ведро пластмассовое и поехал за грибами. День был солнечный, теплый. Уехал в сопки в сторону полуострова Рыбачий километров на десять-пятнадцать. Рабочий день, вокруг никого. Поставил мотоцикл и пошел пешочком искать грибы. Ходил-ходил, в одном месте, в другом, нет грибов. Солнце уже за полдень перевалило, иду я вдоль бурной горной речки, поднимаюсь вверх, смотрю в сторону, где березка карликовая, да ягель растет, может хоть какой-нибудь завалящий гриб попадется, домой-то без добычи возвращаться стыдно. Вдруг, слышу: «У тебя закурить не найдется?!» Я от неожиданности чуть ведро не выронил. Поворачиваю голову в сторону, откуда раздался голос, и вижу, прямо по центру горной реки на большом плоском камне, вокруг которого белеют водяные буруны, полулежит, опершись на правую руку, согнутую в локте человек. Я понимаю, что в это время здесь не должно быть людей, да и добраться сюда пешком не просто. Но реально вижу, что здесь, сейчас, передо мной на камне лежит живой человек. Одет он был в длинный, выгоревший на солнце до белизны, брезентовый дождевик. На ногах обычные резиновые сапоги. Капюшон дождевика, наброшенный на голову, скрывал лицо почти полностью, за исключением длинной белой бороды. «Табачком не богат?!» – опять задал он вопрос. После того как прошло первое замешательство, я ответил: «Извини, дедушка! Ничем помочь не могу! Недавно бросил!» Я и на самом деле несколько месяцев назад бросил курить. «Что, по грибы пошел?» – опять спросил дед. «Да вот решил посмотреть, может, найду чего. Зря только целый день проходил, ничего нет!» – ответил я. А дед мне: «Рано еще, ты недельки через две приходи!» «Хорошо, дедушка!» – сказал я. Собрался уже попрощаться с ним, но тут меня, как будто, взгляд его из-под капюшона пронзил. Сделался я весь как ватный какой-то. Даже речка шуметь перестала, а я четко так слышу: «Иди с Богом! Все у тебя будет хорошо!» Я только и мог, что непослушными губами вымолвить: «Спасибо, дедушка!» Повернулся и пошел как в тумане вверх по берегу речки. Пройдя полсотни шагов, немного очухался. Смотрю, плоскогорье начинается, и речка здесь уже течет медленнее. Невдалеке брод, через который проходит старая накатанная дорога. Я вышел на дорогу и не поверил своим глазам. По центру дороги, во мху, метрах в пяти от меня, красовался гриб. Не просто гриб, а гриб-великан, красавец, шляпка рыжая, ножка белая. Я подошел, поставил ведро, достал нож, встал перед грибом на колени и залюбовался. Даже резать его жалко. Срезал под самый корешок. Хотел положить его целиком в ведро, а он не входит. Пришлось шляпку от ножки отрезать, да еще пополам ее разрезать, а то в ведро не входила. Посмотрел, и шляпка, и ножка – чистые, не червивые. Ножка – во! – и он, сделав пальцами круг, показал, какой толщины была ножка.

– Ну, ты конечно «загнул»! – улыбнулся сын.

– Если и «загнул», то самую малость! В общем, разрезал я этот гриб и думаю: «Ну, спасибо тебе дед, наверно не обошлось без твоей помощи. Не иначе как наколдовал мне удачу! Надо внимательно вокруг все осмотреть». Посмотрел вокруг, грибы обычно семейками растут. Нет! Нет больше грибов!!! Один гриб вырос, нет других. «Ладно» – думаю, – «И на этом большое спасибо! Пойду, поблагодарю старика!» Настроение, конечно отличное, гриб почти полведра занял. Иду бодро вниз вдоль реки, ищу старика, чтобы спасибо сказать, а его все нет и нет. И камня никакого большого и плоского нет. Река на месте, мелких и чуть больше валунов полно, а вот того камня – нет! Спустился я почти до самого подножия сопки, но ни старика, ни даже камня, на котором он лежал я не нашел! Остановился. Думаю, может, привиделось мне все это? Нет, гриб в ведре, да и я, вроде, не пьяный, и на голову никогда не жаловался! Присел на валун, посидел, умылся. «Ладно! Был или не был старик, мало ли в жизни чертовщины какой случается!» Одним словом, дошел до мотоцикла и благополучно приехал домой. Вечером пришла жена с работы, дети с гулянки вернулись, а я большую сковороду грибов к их приходу нажарил. Сели они кушать, а твоя мама мне и говорит: «Смотри, Женя, как рано грибы пошли, да еще много так!» Я засмеялся и рассказал, как на самом деле все было, что это всего один гриб, да и тот, по сути дела, старик подарил. Удивились они, но думаю, что в эту историю не поверили. Так бы и забылась та история, но у нее, как потом, оказалось, было, продолжение. Он замолчал, глотнул из чашки уже остывший чай.

– Так вот, как я уже сказал, у этой истории было продолжение, – не спеша начал отец, – Погостив у бабушек, в начале августа поехали в Анапу. Ты же помнишь, Ваня, мы тогда еще снимали комнату у Ильиничны?

– Да, это я хорошо помню.

– Погода отличная, Анапа – прекрасная, телевизор у Ильиничны сломан, что творится в мире – не знаем, в общем, все замечательно! Но, прям, как в сказке Аркадия Гайдара о Мальчише-Кибальчише – все хорошо, но что-то не спится мне, ну никак не засыпается. А заснешь, сны какие-то непонятные снятся. Как будто я в горах с оружием, и не на учениях, а идет война настоящая, и на душе так тревожно, что спать не могу. Рассказал я все маме твоей, своей жене. Она мне и говорит: «Выкинь из головы, это все учения твои тебе снятся, расслабься – ты же в отпуске!» Но эти кошмары снились мне несколько ночей, пока однажды, как сейчас помню, было это тринадцатого августа, захожу вечером на кухню, там еще соседи гуляли, смотрю, телевизор работает, наверное, из ремонта принесли. Программу «Время» показывают, а на экране – война! Остановился. «Где это опять такая

мясорубка началась?! – подумал я. Стал внимательно смотреть. Вдруг, как сейчас вижу, диктор говорит, что седьмого августа девяносто девятого года с территории Чечни было совершено массированное вторжение боевиков в Дагестан под общим командованием Шамиля Басаева и арабского полевого командира Хаттаба, и сейчас идут жестокие бои в Дагестане между ваххабитами и нашими десантниками за контроль над стратегической высотой Ослиное Ухо, десантники несут большие потери. Меня как током ударило – мать честная, так вот почему мне сны, которую ночь, такие снятся. Уже почти неделю как война идет!!! Оказывается, что случилось! Эти отморозки в Чечне, что к власти пришли, почувствовали безнаказанность, поняли, что Московская власть слабая, да и денежки им давать перестала, вот и решили себе территории урвать, аж до Каспия. Шамиль Басаев, кажется, даже грозился до Москвы дойти. Вот они седьмого августа перешли границу и пошли торжественным маршем по Дагестану, убивая в селах местных милиционеров, активистов, и устанавливая в них свой бандитский порядок. Да нарвались на десантников, они им хорошо по зубам дали, но силы были не равны. Тогда со всех уголков нашей страны, опять начали стягивать в Дагестан более-менее боеспособные войска, которые не успели еще развалить.

Он замолчал.

Жена налила в чашки горячего кипятка, положила чайные пакетики.

– Чайку попейте, пока горячий, – сказала она. Отец, помешивая сахар в кружке, продолжил:

– На следующий день, в обед Ильинична телеграмму принесла – срочно прибыть к месту службы. Делать нечего, надо ехать. Из Анапы билеты взяли только до Вологды. А в Вологде нет билетов на поезд до Мурманска. Я к военному коменданту, так, мол, и так, надо ехать! В общем, помог он с билетами, а напоследок сказал: «Я, думаю, скоро увидимся!» Конечно, он оказался прав, когда через некоторое время эшелоном в Дагестан через Вологду шли – встретились. Приехали домой на Север, а там уже подготовка к отправке в Дагестан полным ходом идет. Восьмого и девятого сентября убыли первые подразделения бортами из Оленегорска, а тринадцатого сентября десантно-штурмовая рота, артиллерия, инженеры и тыловые подразделения – эшелоном.

Да, такое не забудешь, как раз день моего рождения – тринадцатого сентября! – тихо сказала жена, – После того как вы ушли, наш поселок Спутник словно вымер – почти никого не осталось!

Над столом повисла тишина.

– Пап! Ну, рассказывай дальше. Очень интересно! – нарушил молчание сын.

– Ну, а дальше, а дальше эшелоном через всю матушку Россию от Баренцева моря до Каспийского! Разгрузились в городе Каспийске, там уже наши передовые подразделения были. Город почти на осадном положении. Как в кино показывают про войну, кругом блокпосты, все мешками с песком обложено, света практически нет. Население нас встречало как освободителей. Несли лепешки, всякие продукты, говорили: «Только не уходите!

Защитите нас! Ведь мы же свои – русские!» Видимо, очень их бандиты напугали!

Сделав паузу, продолжил:

– Не сразу нас, как в первую войну, в дело бросили, а дали недельку прийти в себя, боевое слаживание провести. Зато потом вместе с Каспийскими и Черноморскими морпехами аж девять месяцев, до самого вывода грязь чеченскую месили. Шестнадцать человек не вернулось домой на Север с этой второй войны. Вот так!

– Папа! А встреча со стариком здесь причем? Отец задумался:

– Понимаешь, у меня все время, пока я был на войне, не покидало чувство, что меня, как будто, ангел хранитель какой-то бережет. Так вот, это было уже через год, после того как вернулись из Чечни. Я даже дату запомнил – двадцать второго июня две тысячи первого года. День, когда шестьдесят лет назад началась Великая Отечественная война. Смотрю телевизор, а там ветераны вспоминают о начале войны. Один, уже старенький ветеран, рассказывает, что перед самой войной служил он в части где-то в Прибалтике. Отправили его и еще несколько человек в лес, дрова заготовлять. Поработали они и сели перекурить. Он, говорит: «Я не курил, поэтому отошел в сторону и стою между деревьев. Вдруг, выходит ко мне старичок. Невысокий, в брезентовом дождевике, только борода седая из-под него торчит. Подходит и спрашивает: «Сынок, закурить у тебя не найдется?» А я ему отвечаю: «Не курю я дедушка, вон там, на бревнах ребята сидят, у них попроси!» Посмотрел он на ребят и тихо так говорит: «Жалко, молодые. Никого не будет». Посмотрел на меня так, что не по себе мне стало. «Иди с богом! – сказал, – Все у тебя будет хорошо!» Повернулся я и пошел, как во сне, к ребятам, а дед растаял, как будто, его и не было. Рассказал товарищам о встрече, подняли они меня на смех, что я комсомолец, всякую чепуху несу. А утром, это было двадцать второго июня, когда дрова уже на нескольких подводах в часть везли, немцы нас бомбили – война началась. Все мои товарищи тогда погибли, один я выжил. Наверное, тогда ко мне Святой Николай являлся, защитил он меня! Вот так для меня война началась». Закончил ветеран свой рассказ, а на меня ступор какой-то напал. Ведь он почти слово в слово рассказал мою встречу с тем дедом перед второй чеченской войной!

– Да, я помню, ты мне тогда это рассказал, – подтвердила жена.

– Я думаю, – тихо сказал отец, – это Николай Чудотворец мне тогда встретился! Предупреждал, а может под свою защиту взял!

– А почему ты решил, что это Святой Николай? – спросил сын.

– Посудите сами. Дед у меня Николай, отец, тоже Николай, брат младший – Николай Николаевич! Поэтому, если это какой Святой со мной встречался, то точно – Николай!

– В жизни все может быть, – сказал сын, – Загадок очень много…

– А я ведь еще раз с ним встречался! – перебил отец сына. – Когда?

– Произошло это в две тысячи восьмом году. Я был тогда на боевой службе командиром морского десанта. Зашли мы пополнить припасы в один из итальянских портов. Стояли там несколько дней, и для нас – офицеров и матросов местные власти организовали экскурсию в город Бари на могилу Святого Николая Мерликийского. У меня, когда я оказался в храме, где похоронен Николай, почему-то сразу возникло чувство, что это тот самый человек, с которым я в девяносто девятом году встречался. Я до этого, лба перекрестить не мог, а здесь креститься начал. Вот так. Поэтому, думаю, что Святой Николай нашу семью бережет – он наш Ангел-Хранитель!