Когда наша не попадала
Шрифт:
– Почему, бесполезный? – удивился Спесь Федорович. – Если он всё знает, то дорогу нам подскажет!
– Нет. Не человек он уже давно, – печально ответил Молчун. – Одна оболочка, а дух его на пути в нирвану, и нет ему дела до страстей земных. Сухостой, одним словом. Спроси у Ивана, он видит.
Волхв осторожно прикоснулся к разуму человека и отпрянул, как ужаленный. Он уже видел богов, встречал людей, которые смело могли быть наравне с богами по кипению души. Встречал духов и нечисть. Вздрагивал, ощущая болото на месте души у людей в будущем, но встреченное испугало его. Это была Пустота. Пространство, залитое тёплым светом и рокочущим звуком «оу-у-у-ум».
– Р-р-р-р!
Иван даже обрадовался такому родному, земному звуку. Пустота затягивала, но она была бессильна перед возмущенным гавканьем щенка. Сильная рука Геллера помогла волхву забраться на внезапно взлетевшую ладью, а возмущенно-смущенный голос в кои-то веки оправдывающегося сусанина окончательно вернул его в свой мир.
– Ну не смог я её удержать! Скучно маленькой стало!
– Ты ещё скажи, что тебе нос вылизали!
– Ну и что? – совсем засмущался здоровенный мужик и спрятал раскрасневшееся лицо в воротник тулупа.
– Иван! Твоя щеня совсем разбаловалась! – возмущенно закричал атаман. – Кормчего нашего вылизала, страшно подумать, кто следующий будет на очереди!
– Так не искусала же, – удивился волхв.
– Это и ужасно! – совсем расстроился Спесь Федорович. – Против укусов у нас давно привычка имеется, а вот когда тебя лаской и лизаньем… Эх, молодой ты ещё…
Удивившись страху Спеся Федоровича, парень вновь скользнул в мир счастливых маленьких душечек и моментально был сбит с ног радостным вихрем. «Где ты был? Я соскучилась! Давай бегать, прыгать, гавкать!!» – звенел в его сознании хрустальный лай маленькой собачки, а её язычок гулял по лицу с бесцеремонностью любимой девочки. На этой полянке счастливого и радостного детства Иван провёл несколько часов, позволяя делать с собой всё, что могли придумать эти махонькие проказницы. К счастью, собачки ещё не достигли капризного коварства, что от рождения присуще дщерям человеческим, и у парня были шансы спастись. Но дело близилось к вечеру, и всё чаще и чаще то одна, то другая проказница расправляла крылья и улетала в вышину.
«Они летят кушать и спать! К нашей маме, которая в небе, – зевнув, собачка показала лапой на Солнце. – И меня мама тоже зовёт. Но я ещё поиграю!» Встревоженный парень на миг выскользнул в реальный мир и посмотрел за борт. Под днищем ладьи неуютно ощетинилась клыками скал заснеженная земля, а в ответ на вопросительный взгляд сусанин только покачал головой.
– Ты же сильная, – стал уговаривать душу ладьи Иван. – Ты же здоровая! У тебя у первой будет своё имя! Тебя все будут звать Валерия!
«Правда? – хвостик закрутился колесом. – У меня будет кличка?»
– Нет! – воскликнул волхв, не отрываясь глядя в большие чёрные глаза. – У тех, кого любят, могут быть только имена! Клички бывают у неживых и у нежити! У любимых есть имена, и твоё имя – Валерия, что означает – сильная!
«Тяв-тяв-тяв!» – и язычок щедро прошёлся по щекам, носу и губам человека, а потом круговорот парня и щенка вновь воцарился на поляне. Но собачка устала и ухитрилась с детской непосредственностью заснуть в прыжке. Иван еле успел подхватить невесомое чудо на лету и моментально почувствовал, как неимоверная тяжесть рухнула ему на плечи. Застонав сквозь зубы, человек расставил ноги и со стоном выпрямился. Никогда он не думал, сколько же весит ладья, а вот теперь понял, что очень много. Намного больше того, что под силу человеку. Но даже мысли о том, чтобы бросить щеночку и уйти в сторону, не пришло в голову. Нельзя предавать доверившихся тебе, тем более – ребёнка. Это не простит никто, ни люди, ни, тем более, боги.
Ноги погружались в землю, позвоночник хрустел, глаза застилала мгла. Но губы намертво стискивали рвущийся крик, ведь на руках сладко спал ребенок. Чьё-то плечо слегка толкнуло волхва, и с другой стороны тело ощутило поддержку, и сразу стало легче. «Держись, паря, держись! Мы здесь, мы рядом!» «Это наша праца! – знакомый бас сусанина, легко перекрыл бормотание многих голосов. – На мужских плечах завсегда Земля держалась! Так что же, мы нашу лапочку-ладью немножко не поносим?!» К счастью, всё это продолжалось действительно немного. Радостный крик Рыся – «Вижу воду!!» – исторг вздох облегчения из многих уст, и после того, как сплоченная воля людская опустила ладью в бурный, но привычный мореходам поток, атаман попросил волхва отпустить собачку к её мамочке.
– А то ведь она и сама может заявиться, – Спесь Федорович с опаской посмотрел на небо.
Иван тоже посмотрел на затянутое серыми тучами небо, пожал плечами, но бережно поцеловал щеночку в мокрый холодный носик:
– Проснись, Валерия, тебя мама зовёт.
Он нисколечко не обманывал девочку, по душе его скользил ласковый зов, омывая всё тело добрым теплом, к которому больше и больше добавлялось тревоги. Собачка зевнула, открыла глаза и заботливо спросила: «А вы пока без меня справитесь?»
– Да.
«Ну, я тогда побежала, а то мама меня строго-строго вылизывать будет. Зовите меня почаще, с вами интересно играть!»
– Спасибо тебе, Валерия! Мы не забудем про тебя!
– А ну навались, мужики! – в размышления волхва ворвался хриплый рёв сусанина, и со вздохом парень вернулся в реальный мир, полный ярости, борьбы, и опасностей.
Ладью несло бешеным потоком, в котором воды почти не было видно из-за бурлящей пены. Лобастые валуны время от времени показывали свои крепкие лбы, и только гений кормчего позволял лавировать между ними. Иногда вся команда упиралась веслами в опасно близкий край расщелины, отталкиваясь от чёрных скал и тем самым избегая чересчур близкого знакомства с гранитом. Ревущий поток вознёс ладью над крутым обрывом и в облаке водяной пыли обрушил судно в клокочущий водоворот. Ватага дружно хэкнула, и вёсла затрещали от усилий. Свирепо зарычал водопад, но «Валерия» уже выскользнула из его грозной пасти.
– Лисовин! – окликнул вперёдсмотрящего Геллер. – Ты что такой мокрый, али вспотел?
– На себя поворотись, – беззлобно огрызнулся завхоз, до этого пытающийся что-то рассмотреть в беснующемся тумане. – Тоже насквозь промок, явно в бане парился, когда мы тут работали.
Сквозь облака и брызги скользнул яркий луч солнца, попутно расцветив мрачное ущелье многими радугами. Он высветил выход из теснины, и обрадованный Гриць воскликнул:
– Вот спасибо тебе, великое Ярило. Навались, мужики, мы уже у цели!
Рывок на веслах – и, подняв облако брызг, ладья приводнилась в широко раскинувшуюся среди леса спокойную реку.
– Ух ты! – выразил общее мнение Володимир. – Куда это мы попали?
– Разберемся, – отрезал атаман, осматриваясь по сторонам. – Пока все в трюм, и чтоб каждую досточку ощупали! Уж больно нас мотало среди камней, как бы не повредили нашу лапочку. Иван! А ты куда собрался?
– В трюм, – удивленно ответил волхв, останавливаясь у уже открытого люка.
– Нет уж, ты теперь не все. Оставайся с нами, думать будем.