Когда наши миры сталкиваются
Шрифт:
— Насколько сильно болит, Грэм? — ее голос звучит хрипло и чертовски сексуально. — И не смей мне лгать, потому что я видела, как ты морщился, когда пошевелился! — Она смотрит на меня с беспокойством, все еще проводя пальцами по моей ушибленной грудной клетке.
— Это не имеет значения. Я пришел сюда не за этим, — объясняю я.
— Тогда зачем ты здесь?
Я прочищаю горло.
— Я плохой парень, но когда ты рядом, мне хочется быть тем человеком, каким ты меня описала. Я хочу быть тем, кто достоин быть в твоей жизни. — Я протягиваю руку, чтобы заправить прядь волос ей за ухо. Это самое честное, что я когда-либо говорил.
— Я думала, мы просто будем
— Я солгал тебе. Я не могу быть твоим другом. Я не знаю, как быть твоим другом.
— Я... я не... — она пытается что-то сказать, но я обрываю ее прежде, чем успеваю убедить себя, что совершаю колоссальную ошибку. Я хватаю ее за талию, усаживаю на туалетный столик в ванной, борясь с болью в ребрах. Не теряя зрительного контакта с ней, делаю шаг и оказываюсь между ее ног, чтобы быть как можно ближе к ней. Мой нос касается ее носа. Я откладываю поцелуй, не будучи уверенным, хочет ли Кеннеди, чтобы я сократил между нами это крошечное расстояние. Заправляя пряди всегда распущенных волос за уши, она наклоняется ко мне. Ее глаза мерцают, когда она протягивает руку, чтобы коснуться моего лица, где оставался едва заметный след синяка.
— Ты поцелуешь меня или нет, Грэм? — выдыхает Кеннеди. Черт возьми, эта девушка невероятна.
— Я хочу поцеловать тебя. Тебе просто нужно сказать мне, когда остановиться, потому что я уверен, что смогу целовать тебя вечно, — шепчу я.
Я не спеша наклоняюсь. Мои губы нависают над ее губами с нежностью, о которой я и не подозревал.
То, что начинается как нежное и невинное, быстро перерастает в сильное и страстное. Кеннеди целует меня так, словно это ее единственный шанс. Я провожу рукой по ее спине, пока не касаюсь края ее майки прямо над поясом шорт. Зная, что Кеннеди неопытна, понимаю, что должен притормозить, прежде чем все зайдет намного дальше. Мой член нетерпеливо подталкивает меня двигаться дальше. Я слышу тихий стон между нашими поцелуями, заставляющий меня становиться тверже.
Кеннеди проводит рукой по моей спине, пока не достигает пояса моих боксеров. Это только делает меня более осведомленным о том, как мало ткани между нами. Я даже не думаю, что Кеннеди знает, что делает, когда игриво проводит пальцем по внутренней стороне резинки. Мне нужно быть к ней поближе, поэтому я отстраняюсь. Кеннеди краснеет, как только понимает, что сделала. Для нее это неловко, но не для меня.
— Ох... — вздыхает она, чувствуя мое возбуждение прижатое к ее животу.
— Не пойми меня неправильно, Кеннеди. Прямо сейчас я сопротивляюсь желанию сорвать с тебя всю одежду, но не думай, что сегодня что-то случится, — объясняю я как можно мягче.
Кеннеди, кажется, размышляет над моими словами. Это не мешает ей провести мягкими пальцами по моей спине и груди, прослеживая каждый изгиб моего тела.
— Опять этот милый парень, о котором я тебе все время рассказываю, — говорит она с улыбкой. Я не могу сдержать улыбку.
— Кеннеди, я не хочу на тебя давить. Раньше я мало думал перед тем, как переспать с девушкой, и никогда не думал о том, что она почувствует на следующее утро. До сих пор это не имело значения.
Ее глаза снова вспыхивают. Когда смотрю, как с каждым вздохом поднимается и опускается ее грудь, я знаю, что она хочет меня так же сильно, как и я хочу ее. Не нужно слов, чтобы понять это.
— Ты принимаешь противозачаточные? — спрашиваю, целуя ее подбородок и плавно подбираясь к губам.
— Да, — произносит Кеннеди между вдохами,
«Ты теряешь чертов рассудок. Ты завидуешь предмету одежды».
— Кеннеди... — Я провожу пальцем по коже под ее грудью. — Ты уверена? — я должен попросить еще раз, чтобы быть уверенным.
— Да, — говорит Кеннеди, прежде чем притянуть меня к себе и обхватить ногами за талию. Я знаю, что она имела в виду «да», но что более важно, понимаю, что не заслуживаю того, что она готова мне дать. Но по этому вопросу Кеннеди наверняка будет спорить со мной до самой смерти.
Глава 25
Кеннеди
Какого черта со мной происходит? Я не занимаюсь подобными вещами, но когда вхожу и вижу полуобнаженного Грэма посреди моей ванной, все, о чем могу думать, это о кубиках его идеального и легкой улыбке при виде которой я расслабляюсь и подчиняюсь своим желаниям. Он такой, каким и должен выглядеть парень, с которым все хотят иметь возможность быть вместе.
Он целует меня и трогает там, где никто никогда не трогал. Мой разум говорит мне прекратить, пока все не зашло слишком далеко, но тело определенно тяготеет к тому, что обещают руки Грэма. На данный момент все выходит из-под моего контроля. Я таю в его объятиях и предвкушаю каждое прикосновение. С губ срываются мягкие стоны, когда его рот скользит вниз по моей шее на обнаженную ключицу. Грэм отстраняется и снова набрасывается на меня с нетерпением, заставляя меня желать большего. Он вплетает пальцы в мои волосы, прижимая к себе.
Я все еще чувствую, как ко мне прижимается его эрекция, когда он подается ко мне всем телом. Он все еще недостаточно близко. Инстинктивно придвигаюсь ближе к краю столика, сокращая между нами расстояние. Через поцелуй чувствую улыбку Грэма. Я сделаю все, чтобы он снова так улыбнулся.
Прежде чем успеваю возразить, Грэм убирает руки из моих волос и скользит вниз по моему телу, совершая короткое, но обдуманное путешествие к подрагивающим бедрам. Такое чувство, что он не торопится, пытаясь запомнить, как ощущается под его пальцами каждый дюйм моего тела. Парень запечатлевает меня в своей памяти, мягкими сильными руками медленно поглаживая мои бедра. Его нетерпеливые пальцы оказываются в моих трусиках, и тогда это происходит. Я должна нервничать или бояться своей неопытности. Любая бы боялась, но в ту секунду, когда Грэм касается меня в этом месте своими умелыми пальцами, вся неуверенность тает. Всякий страх просто исчезает. Их место занимает странная потребность.
— Грэм... — слова с трудом вырываются из моего горла.
Я не понимаю, что происходит. Такое ощущение как будто в любую секунду я могу упасть. По венам разливается тепло, а в месте, где хозяйничают пальцы Грэма становится жарко и влажно. Каждое его крошечное движение приводит мое тело в еще большее безумие. Это новое чувство, такое странное, но желанное.
— Какого черта…
— Все в порядке, просто отпусти себя малышка, — шепчет Грэм мне на ухо, нежно целуя прямо за ухом.
Я не понимаю, что он имеет в виду, пока это не происходит. Шок пронзает все мое тело. Мне кажется, что все мое тело сжимается и дрожит одновременно. Что бы это ни было, это удивительно, сногсшибательно и неожиданно – все вместе.