Когда падают звезды
Шрифт:
Кроме Веселитского, Аржанова должна посетить и генерал-майора Филисова, который совершенно не ко времени затеял конфликт с чрезвычайным посланником и полномочным министром. Но разбирательство сего не входит в функции Анастасии Петровны. Для егерской команды в крепости Керчь, управлению Филисова вверенной, недавно отослано несколько новоизобретенных приборов для меткой стрельбы, именуемых «диоптрами» и закупленных в Австрии. Один из них предназначается разведывательно-диверсионной группе, и распоряжение о том обер-коменданту отправлено из штаба русской армии на Украине…
Забыв о темных предчувствиях нынешней бессонной ночи, об указе императрицы, так его огорчившем, и о письме вице-канцлера, так порадовавшем, чрезвычайный посланник продолжал держать руку прелестной посетительницы и улыбаться, сам не зная чему. Она была еще у дверей, когда Веселитский, верный выработанной годами привычке, окинул ее долгим, пристальным, как бы пронизывающим взором и мысленно дал предварительную оценку госпоже Аржановой. Внешне очень привлекательна, далеко не дура, держится скромно и естественно, к себе располагает с первой минуты.
Пожалуй, с такими данными он тоже попробовал бы завербовать ее в разведку. Хотя на женщинах никогда не специализировался и не считал их роль на этой государственной службе самостоятельной, и уж тем более – значительной. Содержанки всех мастей и оттенков, жадные любовницы, иногда – просто шлюхи последнего разбора – продавали ему секреты, выведанные у мужчин в постели, или по его подсказке толкали их на поступки, весьма и весьма предосудительные. Слепое, бездумное орудие в умелых руках – вот чем они, в сущности, являлись. Но здесь о бездумном орудии не могло быть и речи.
– Давно ли вы приехали? – спросил Веселитский, указывая гостье на кресло возле столика у четырех кипарисов.
– Вчера, ваше превосходительство.
– Где остановились? Керчь сейчас переполнена беженцами…
– По счастию, нашлась вполне приличная усадьба в районе, близком к морю.
– Это чья же?
– Юсуп-бея из рода Яшлав.
– Как? Старый сквалыга пустил вас, неверных?
– Да. Я привезла ему письмо от его двоюродного племянника Али-Мехмет-мурзы, проживающего в Бахчисарае.
– Тогда понятно.
На веранде появился Парфентий с подносом в руках. Он принес кофейник, две чашки, сахарницу и молочник. Петр Петрович удивился. Для угощения милой дамы слуга воспользовался наиболее ценным из их сервизов – китайским, расписанным сусальным золотом. Теперь камердинер не спеша разливал черный напиток по чашкам, и сквозь тончайший фарфор он темнел, подобно густой, неподвижной массе. Наконец Парфентий удалился.
– Здоров ли ваш сосед по имению, дрожайший Феофан Филимонович? – произнес Веселитский условную фразу.
– Не совсем, – дала правильный ответ Аржанова. – Последнее время его мучают приступы подагры.
В общем-то обмен паролями являлся уже пустой формальностью. Они узнали друг друга скорее по повадкам, нежели по наружному описанию, данному в секретных документах. Если Веселитский читал только краткий ее отчет и донесения «конфидентов» о действиях ее разведывательно-диверсионной группы, то Анастасия слышала от Турчанинова всю историю о предательстве Сахиб-Гирея, турецком плене, зиндане в окрестностях города Алушты. Она восхищалась мужеством чрезвычайного посланника, его верностью присяге и профессиональному долгу.
– Конечно, вы путешествовали морем? – продолжил расспросы Петр Петрович. – Ведь так гораздо быстрее и безопаснее…
– Нет. Я выбрала сухой путь.
– Бог мой! – не удержался он от восклицания. – Однако, вы рисковали. И зачем?
– С познавательной целью, – она усмехнулась.
– Неужели?
Чтобы лучше обдумать ответ, она взяла чашку и сделала первый глоток обжигающей жидкости. Веселитский за ней наблюдал.
– Теперь я имею представление не только о западе страны с купеческим городом Гёзлёве [7] и рыбачьими поселками Ахтиар и Инкерман, не только о столичном Бахчисарае, – сказала Анастасия, – но и о срединном Крыме. Горы Роман-кош и Чатыр-Даг, живописная Караби-яйлха, Отузская долина с ее обширнейшими садами и виноградниками, город Эски-Кырым [8] издревле именовавшийся Солхатом. Далее – на восток, через Акмонайский перешеек, по дороге, лежащей в пустынной, каменистой степи с небольшими солеными озерами и редкими сопками. Ровные пространства, заросшие серебристым ковылем. Запах полыни и тимьяна…
7
Современный город Евпатория.
8
Современный город Старый Крым.
Он пригубил чашку кофе:
– Вижу, вы обладаете прямо-таки поэтическим даром.
– Возможно, ваше превосходительство, – Анастасия посмотрела на него без улыбки. – Но если я когда-нибудь и напишу поэму, то она будет посвящена Крыму.
– Вы так любите этот край?
– Мне он стал родным.
– А на самом деле, где ваша родина?
– Мое имение расположено в Льговском уезде Курской губернии.
– Вы замужем?
– Нет. Я – вдова. Мой муж, подполковник Ширванского пехотного полка Андрей Аржанов погиб в сражении при Козлуджи…
Почему-то разговор с прелестной посетительницей увлекал Веселитского все больше. Ему хотелось задать ей разные вопросы. Например, про то, кто и как привлек молодую особу к службе в секретной канцелярии Ее Величества и за какие такие заслуги удостоена она, по словам того же Турчанинова, полного доверия государыни. Но он понимал, что правды красавица ему не скажет. Более того, проявлять подобное любопытство среди профессионалов не принято, и любой, подписавший присяжный лист и знакомый с правилами конфиденциальной работы, тотчас насторожится.
Старый разведчик решил держаться канвы официального разговора. Он имел право знать о деталях последней операции Флоры, ибо здесь их задачи совпадали. Из этого рассказа Веселитский сможет понять многое, и тогда сам оценит собеседницу, все ее промахи и ее достижения.
– Каков ныне состав вашей разведывательно-диверсионной группы? – спросил действительный статский советник.
– Слава богу, потерь у меня не случилось, – ответила Аржанова. – При формировании группы по приказу светлейшего князя Потемкина для исполнения задания приданы мне девять нижних чинов Новотроицкого кирасирского полка под командою того ж полка обер-офицера секунд-ротмистра князя Мещерского.