Когда плачет небо
Шрифт:
– И что надо от меня?
– Самое главное - это ваше принципиальное согласие. Как вы на это смотрите?
Карина, в ритм музыке, покачала стройной ногой, обутой в изящную лакированную "лодочку" на высоком каблуке и затушила сигарету.
– Как тебе мои новые туфли? Симпатичные, правда?
– задумчиво спросила она.
– Правда, - кивнула слегка сбитая с толку внезапной переменой темы, Юля.
– Только вот натирают, заразы! Представляешь, купила, а теперь еле хожу, как ни вечер - так все пятки в кровь.
– Я не понимаю...
–
– "Башня", - подсказала Юля.
– Вот-вот, "Башня", - это такие же туфли, - улыбнулась Карина, - Звучит красиво, но возникает логичный вопрос: а оно мне надо? Ну, ввяжусь я в эту авантюру, и что? Я в свои книги сердце вкладываю, как это не высокопарно звучит. А тут придут какие-то дяди-тети, испоганят мои мысли, переврут, извратят, и будут у меня не пятки кровить, а душа. Знаю я эти новые прочтения. У режиссера, видите ли, такое "своеобразное" видение! А до того, что думал и чувствовал автор, когда писал роман, никому и дела-то нет.
– Зачем же так категорично, Карина Алексеевна!
– с жаром возразила Юля.
– У них прекрасные сценаристы, вам только нужно будет контролировать и корректировать их работу. Они уже даже набросали пробный вариант. Вот, почитайте, - она выложила на стол еще одну толстую кожаную папку, - Я просто уверена, что к вашим замечаниям и пожеланиям отнесутся с уважением и большим вниманием. Кроме того, это дополнительные деньги, реклама, пиар, слава, в конце концов!
– Тьфу ты ну ты! Ненавижу эти дурацкие новомодные словечки. "Пиар" - это ж надо было такое придумать!
– поморщилась Карина.
– Ладно, когда я должна дать ответ?
– Как можно быстрее, Карина Алексеевна.
– Ты хочешь сказать, что если я в ближайшее время не соглашусь, то они откажутся от этой затеи?
– недоверчиво подняла брови Карина.
– Не думаю, - понимающе улыбнулась Юля.
– Но какой смысл тянуть?
– Да, ты права, смысла нет. Ладно, давай сюда свой талмуд, почитаю на досуге, если он у меня когда-нибудь будет.
– Каринка? Красина? Глазам своим не верю! Ты ли это?
Карина вздрогнула так, что сорвавшийся с сигареты ртутного цвета столбик упал ей на ногу и прожег дыру на тонких колготках. Словно не заметив этого и не ощутив боли, она, как завороженная во все глаза смотрела на мужчину, уверенной пружинистой походкой идущего к их столу.
Высокий, стройный, плечистый, он был одет в темно-синие джинсы и светлую рубашку с расстегнутым воротом. Его красивое, но какое-то порочное лицо светилось белозубой улыбкой. Этакий обаятельный мерзавец. Подойдя к ним, он по-хозяйски обнял Карину и, не спросив разрешения, отпил из ее стакана и слегка скривился.
– Фу, Красина, ты как всегда в своем репертуаре. Нет, чтобы вина выпить или коктейль.
– А ты, как я посмотрю, тоже не сильно изменился, - ледяным голосом проговорила Карина, брезгливо отстраняясь от него.
– Коньяк и одеколон, - твоя любимая гамма ароматов.
Мужчина, откинув голову, громко засмеялся:
– Красина, - ты самая большая
Затем он на секунду отошел к соседнему столу и вскоре вернулся оттуда, неся еще один плетеный стул.
– Мне кажется, я тебя не приглашала, - Карина говорила будто через силу.
Юлия, с любопытством наблюдавшая разыгравшуюся перед ней сцену, с удивлением заметила, что на бледном лбу Карины вдруг выступила испарина, а глаза загорелись каким-то болезненным лихорадочным блеском.
– А ты пригласи! Нам ведь есть, о чем поговорить, что вспомнить, - он заговорщицки прищурил свои смеющиеся глаза, - Эй, официант! Бутылку самого дорогого коньяка и горький шоколад. Это сколько же мы не виделись?
– Я не считала.
– Может, познакомишь меня со своей подругой?
– он пристально взглянул на Юлию своими смеющимися глазами цвета июньского неба.
– Мы не подруги, - с некоторым вызовом отозвалась Юлия, чувствуя, однако, что краснеет. Под этим взглядом она чувствовала себя неловко, словно была не вполне одета, - Карина Красина, она же Витковская, - известная писательница. А я ее пресс-секретарь.
– Да ладно! Ох и ни фига ж себе!
– с подкупающей непосредственностью воскликнул он и громко хлопнул ладонями по столу.
На резкий звук обернулись две светловолосые длинноногие красотки, сидевшие по соседству. Молодой человек весело подмигнул им и состроил смешную рожицу. Девушки смущенно захихикали и отвернулись, синхронно поведя точеными оголенными плечиками.
– Ты теперь, значит, знаменитость? Я, конечно, слышал фамилию Витковская, и даже читал на досуге, но даже предположить не мог, что это ты! А почему на твоих книгах нет даже фотографии?
– Не люблю дешевой популярности, - неохотно ответила Карина.
– Обложка любой книги проектируется в соответствии с пожеланиями автора, - начала пояснять Юля, хотя никто ее мнением не интересовался, - Карина Алексеевна была категорически против размещения ее снимков. Она, совершенно безосновательно, на мой взгляд, считает себя не фотогеничной.
– Юля, - строго прервала ее Карина.
– Прекрати сейчас же!
– Не ссорьтесь, девочки! Так ты, наконец, познакомишь меня с твоим очаровательным пресс-секретарем?
– Знакомься, Юля, - нехотя проговорила она, - Это Влад Зуев, мой...
– Карина слегка запнулась, подыскивая нужное слово, - давний знакомый.
Он встал, галантно поклонился и по-гусарски пристукнул каблуками.
– Польщен и сражен вашей красотой и обаянием, Юленька! Вижу, что в отличие от моей старой подруги, вы не ханжа. Ладно, Каринка, не дуйся! Ну, что девочки, давайте выпьем за нашу встречу и приятное знакомство!
Юля подала руку для поцелуя и когда губы Влада коснулись ее запястья, ей на секунду показалось, что ее кожу обожгла раскаленная до бела головешка. В голове помутилось так, будто бы она натощак выпила большой фужер шампанского. Сквозь окутавшую ее пелену она видела только смеющееся лицо Влада и острый тревожный взгляд Карины.