Когда плачет небо
Шрифт:
– Брось, прикидываться! Я же видела тебя недавно в обществе какого-то красавца.
– Когда ты видела? Ты что, Стрельникова, следила за мной?
– С ума сошла? Как тебе такое вообще могло в голову прийти?
– возмутилась Яна.
– Янка, отвечай на мой вопрос: где и что ты видела?
– Прости, это случайно получилось, - виновато проговорила Яна, - Помнишь, когда мы ездили на выставку цветов в Сокольники? Я тогда приехала чуть раньше и... Ты влюбилась? Ну, признавайся!
– Вот еще, глупости какие!
– фыркнула она, - Дурочка ты маленькая.
–
– Янка, не выдумывай, - она через силу улыбнулась, залпом допила шампанское и тут же взяла новый фужер, - Я просто устала, как ломовая лошадь. И хватит об этом. Вот черт, спина, как деревянная, ненавижу каблуки! И вообще, я устала и есть хочу, - с этими словами Карина бесцеремонно сцапала с тарелки Яны маленькое канапе и тут же засунула его в рот.
– Лучше скажи, как тебе здесь?
Яна неопределенно пожала плечами.
– Даже не знаю, что ответить. Слишком уж помпезно.
– Согласна. Ну, ничего, Бог терпел и нам велел. Я бы и сама с превеликим удовольствием свалила отсюда, но мне сегодня надо обязательно встретиться с генеральным продюсером "Башни", а он опаздывает. Если я не останусь, - будет грандиозный скандал. На следующей неделе уже стартуют съемки, а я с этим Поспеловым еще даже ни разу не виделась.
– Почему?
– Как у нас обычно бывает: "Ванька дома - Маньки нет, Манька дома - Ваньки нет". То он был где-то в командировке, то - в отпуске. Вот и теперь он задерживается, а мне надо его ждать, как будто мне больше всех надо. Нет справедливости в этой жизни, Янка! Ну, а ты уже познакомилась с Голубевым?
– Пока нет. Мне неудобно. Как ты себе это представляешь? "Здравствуйте, я подруга Витковской. Возьмите меня на работу?!" И вообще, мне с самого начала не нравилась твоя идея.
– Конечно, лучше сидеть в твоем занюханной редакции и каждый день править третьесортные статейки о полезных свойствах тимьяна ползучего. Даже не спорь. Я сама познакомлю тебя с ним.
– Слушай, а кто вон тот мужик?
– уходя от неприятной темы спросила Яна, и показала глазами на оставленную позади компанию.
– А, это наш местный гений, Городецкий Виталий Дмитриевич, - Карина смешно наморщила нос, - Лет пять назад в "Синем попугае" вышел его роман "Дети хаоса". Может быть читала?
Яна покачала головой.
– И не надо. Сплошной мрак!
– она картинно закатила глаза, - Черная философия, как я ее называю. Пятьсот страниц убористым текстом, а мораль - жизнь-дерьмо, мы все умрем. Так вот тогда этот роман был безумно популярен, его даже переводили. Виталик был звездой номер один и возомнил себя чуть ли не Толстым.
– А почему ты спросила? Небось слышала, как он про меня опять всякие гадости говорил?
– она смешно подмигнула Яне.
– Скорее не он, а его жена.
– Ну, это не новость. Они почему-то вбили себе в голову, что я сплю с Голубевым, и именно поэтому меня печатают.
Карина подошла к столу, машинально открыла оставленную там кем-то папку с логотипом "Синего Попугая" и начала ее перелистывать.
– Ты и Голубев?! Фу, мерзость какая!
– Знаешь, как говорят: собака лает, караван идет. Так от если на каждую шавку обращать внимание, то долго не протянешь.
– Ясно. Ну а что теперь с этим Городецким?
– Ничего, все тускло. Книги его продолжают издавать, но вот со славой как-то не клеится. Гонорары падают, но самомнение, странным образом, растет, - рассеянно отвечала Карина.
– Не удивлюсь, если он всерьез подумывает, а не переспать ли ему самому с Голубевым, чтобы поднять свой рейтинг.
– Что ты такое говоришь?
– Шутка.
Яна хотела продолжить разговор, но вдруг увидела, как изменилось выражение лица ее подруги. Оно выражало такой ужас и отвращение, что Яна непроизвольно сделала шаг назад и обернулась.
Ничего особенного, - люди вокруг по-прежнему мирно разговаривали, пили вино, закусывали, то там то здесь слышался приглушенный смех, растворяющийся в музыке. В дверях Юля Романова встречала очередных гостей... Все, как и минуту назад.
Рука Карины дрогнула, папка соскользнула под стол. Бокал с шампанским упал на мраморный пол и звон разбитого в крошево стекла потонул в общем гуле.
– Господи, Кара, что с тобой? Тебе нехорошо?
– встревоженно спросила Яна.
– Все в порядке, - прошептала она белыми пересохшими губами.
– Просто голова закружилась.
– Я всегда говорила, что шампанское на голодный желудок, - самоубийство. Думаю, тебе не стоит больше пить. Ты ведь с самого утра ничего не ела! Уверена, что тебе не нужен врач?
– Да, конечно, не переживай, Янка, уже все прошло, - она через силу улыбнулась, - Я отлучусь ненадолго.
Тем временем подоспевший официант ловко и незаметно собрал осколки.
Праздник продолжался...
***
Через несколько дней.
По квартире гулял сквозняк, теребил шторы и сиротливо поникшие гладиолусы в высокой хрустальной вазе на туалетном столике. В большом аквариуме, меланхолично шевеля прозрачными хвостами, плавали серебристо-рыжие рыбки. Они глупо разевали немые рты и таращили свои бездумные стеклянные глаза. Если бы только они могли говорить, то наверняка рассказали бы много интересного. Хотя назвать произошедшее здесь несколько часов назад "интересным" мог бы только человек с больной извращенной фантазией.
Алексей тупо смотрел на фотографию в рамке на стене. На снимке молодая красивая женщина с большими грустными глазами и загадочной улыбкой, одетая в длинный льняной сарафан и широкополую шляпу, стояла на фоне пшеничного поля и безоблачного сапфирового неба, держа в руках большой букет ромашек и васильков... И у этой красавицы не было абсолютно ничего общего с тем, что лежало сейчас на всклокоченной вздыбленной кровати.
– Еще хорошо, что она дверь не заперла, иначе пришлось бы автогеном вскрывать...