Когда пробьет восемь склянок
Шрифт:
— О счетах я действительно забыл, — медленно сказал Макдональд. — А что касается всего остального, то, боюсь, это выше моего понимания. — Он взглянул на Дядюшку Артура. — Я знаю, что моя песенка спета, сэр. Они пригрозили, что убьют моих мальчиков, сэр.
— Если вы будете добросовестно сотрудничать с нами, — ответил сэр Артур, тщательно подбирая слова, — то я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы остались начальником полицейского участка в Торбее до тех пор, пока не начнете наступать на собственную бороду. Кто эти люди?
— Единственные, кого я видел, — это человек, называющий себя капитаном Имри, и «таможенники» Дюран и Томас. Настоящее имя Дюрана — Квин. Насчет другого я не знаю. Обычно с наступлением темноты они появляются в моем доме. На «Шангри-Ла» я был только два раза. Чтобы повидаться с Имри.
— А что вы скажете относительно сэра Энтони Скураса?
— Ничего. — Макдональд беспомощно пожал плечами. — Он хороший человек, сэр. Действительно. Во всяком случае, я так считаю. Но каким-то образом он оказался замешан в этом деле. Любой может попасть в дурную компанию. И все это довольно странно, сэр.
— Вот как! А какова была ваша роль во всем этом деле?
— За последние месяцы здесь произошло много странных вещей. Пропадали суда, пропадали люди, рыбаки находили сети порванными прямо в гавани. Таким же таинственным образом портились дизели судов и сами суда. Все это происходит в тех случаях, когда капитан Имри не хочет, чтобы то или иное судно дошло до места назначения в срок.
— А ваша задача заключалась в том, чтобы тщательно, но безуспешно вести расследования этих происшествий, — сказал Дядюшка Артур. — Должно быть, вы были бесценным помощником, вахмистр. Человек с вашим опытом и характером выше любого подозрения. Скажите мне, чего они хотят?
— О Господи, сэр! Понятия не имею!
— Никаких мыслей на этот счет?
— Никаких, сэр.
— Так я и думал. Именно так они и должны работать. И вы не представляете, где могут находиться ваши сыновья?
— Нет, сэр.
— А откуда вы знаете, что они живы?
— Три недели назад меня привезли на «Шангри-Ла». Одновременно, Бог знает откуда, привезли моих сыновей. Они чувствовали себя хорошо.
— И вы действительно так наивны, чтобы поверить, что вашим мальчикам и впредь будет так же хорошо и что их вернут живыми, когда закончится вся эта история? Ведь они наверняка знают, кто держит их под замком, а значит, будут способны опознать преступников и выступить в качестве свидетелей.
— Капитан Имри сказал, что с ними не случится ничего плохого до тех пор, пока я буду работать, и что лишь глупцы применяют силу.
— Значит, вы убеждены, что эти люди никогда не отважатся на убийство?
— На убийство? О чем вы, сэр?
— Калверт!
— Да, сэр.
— Налейте вахмистру двойную порцию виски.
— Хорошо, сэр. — Когда речь заходила о том, чтобы воспользоваться моими личными запасами спиртного, Дядюшка Артур был до крайности щедр. Накладные расходы не оплачивались. Я налил вахмистру двойную порцию, а потом, констатировав, что все равно стою на краю банкротства, налил и себе. Через десять секунд рюмка вахмистра опустела. Я взял его под руку и повел в машинное отделение. Когда мы через минуту снова появились в салоне, вахмистра не пришлось уговаривать выпить еще. Лицо его было серым, как пепел.
— Я вам говорил, что Калверт сегодня производил разведку местности на вертолете, — заговорил Дядюшка Артур, — но я не упомянул, что пилота убили. Не сказал я и о том, что в течение последних шестидесяти часов были умерщвлены двое моих лучших агентов. Кроме того, вы только что видели Ханслета… Ну, так как, вахмистр, вы по-прежнему будете думать, что имеете дело с джентльменами, для которых человеческая жизнь священна?
— Что я должен делать, сэр? — На загорелые щеки Макдональда постепенно возвращалась краска. Глаза смотрели холодно и жестко, иногда в них вспыхивали искорки отчаяния.
— Сейчас вы вместе с Калвертом доставите тело Ханслета в полицейский участок, вызовете врача и распорядитесь, чтобы он осмотрел труп. Мы должны иметь официальное заключение о причинах смерти. Для суда. Других убитых мы вам, к сожалению, представить не сможем. После этого вы отправитесь на «Шангри-Ла» и сообщите капитану Имри, что мы доставили в полицию Ханслета и итальянца. Вы также скажете, что мы якобы говорили, что нам надо вернуться на материк за новым эхолотом и потребовать вооруженной помощи. И что мы будем отсутствовать дня два. Вы знаете, в каком месте нарушена связь в зунде?
— Да, сэр, я сам ее перерезал.
— Когда вернетесь с «Шангри-Ла», отправляйтесь туда и восстановите связь. Позаботьтесь о том, чтобы ваша жена и сын исчезли до рассвета. На тридцать шесть часов. Если хотите жить. Все ясно? Разумеется, вы исчезнете с ними.
— Я понял, что я должен сделать. Но я не понимаю, почему вы хотите, чтобы это сделал я?
— Делайте что вам говорят! Еще одно. У Ханслета нет родственников — лишь у очень немногих моих людей есть близкие, — поэтому его можно спокойно похоронить в Торбее. Разбудите могильщика и договоритесь с ним о похоронах на пятницу. Калверт и я хотим на них присутствовать…
— Но пятница… Ведь пятница — это послезавтра.
— Да, послезавтра! До пятницы все должно закончиться. И ваши мальчики снова будут дома.
Макдональд долго смотрел на дядюшку Артура, потом медленно сказал:
— Как вы можете быть настолько уверены?
— Ни в чем я не уверен. — Дядюшка Артур медленно и устало провел рукой по лицу и посмотрел на меня. — Это все Калверт… Жаль, вахмистр, что предписания никогда не позволят вам рассказать друзьям, что вы когда-то знали человека по имени Филипп Калверт. Это под силу одному Калверту. Я думаю, он справится. Во всяком случае, надеюсь.
— Искренне к этому присоединяюсь, — торжественно заявил Макдональд.
Мне тоже захотелось к ним присоединиться. Даже больше, чем кому-нибудь другому. Но, поскольку обстановка была отчаянная, я не стал подливать масла в огонь. Поэтому уверенно посмотрел на Макдональда и повел его обратно в машинное отделение.
Глава 7
Для расправы они прислали троих. И не в полночь, как ожидалось, а в двадцать два часа сорок минут. Появись они пятью минутами раньше и застали бы нас врасплох. Ибо за пять минут до их появления мы стояли у старого пирса. И это было на моей совести. Дело в том, что я настоял, чтобы Макдональд авторитета ради сопровождал меня к единственному в городке аптекарю. Мне был необходим один препарат. Ни аптекарь, ни полисмен не пришли в восторг от моей просьбы, и пришлось пустить в ход весь арсенал запугивания, чтобы получить маленькую зеленую бутылочку, на этикетке которой стояло скромное слово «таблетки». Тем не менее мне повезло, и я был на «Файркресте» в двадцать два часа тридцать две минуты.