Когда пропадают дедушки
Шрифт:
— Интересно, — любопытствовала вслух Лоре, разглядывая снег за окном, — везде также холодно как и у нас или нет?
— Конечно, нет, — ворчал Фил, прерывая свою дремоту. — Просто не может быть, чтобы везде был снег. Столько снега не бывает.
— А я думаю, что везде, — отвечала Лоре, — потому что не может быть, чтобы где-то было тепло, когда у нас холодно. Если бы где-то было тепло, то и у нас было бы тепло, — и поскольку Фил на это никак не реагировал, то Лоре начинала развивать свою теорию сама. — Когда я на кухне разжигаю огонь, там становиться жарко и жар оттуда идет во все комнаты и тепло становиться везде. Значит, если где-то очень тепло, то тепло от них начинает распространяться к нам и тогда
— А по — моему ты говоришь глупости. Если бы везде было холодно, то лето никогда бы не пришло. А так лето приходит к нам, а зима уходит от нас туда, где лето. Вот так они и меняются друг с другом, — ворчал Фил в ответ на эти рассуждения.
— А хорошо бы это проверить, — мечтала Лоре. — Отправиться в путь и узнать кто из нас прав.
Но при этих словах Фил обычно убегал на свой шкаф и там засыпал крепким сном, помня, что Лоре очень добрая девушка и будить спящего не будет, даже ради путешествия в дальние края, которых старому филину было уже более чем достаточно. Недаром ему до сих пор кошмары снились. А Лоре после таких разговоров возвращалась к шарфу, понимая, что в дальнем походе в холодные края Филу никак нельзя без теплого шарфа. Она, правда, не была уверена, что дедушка согласиться ее отпустить одну, но с другой стороны, если их путь будет лежать через столицу (все-таки интересно какая она), то дедушка может пойти с ними. Ему наверняка захочется еще раз навестить библиотеку. И по пути еще можно вырыть подкоп, наверняка Сорею уже надоело сидеть в этой тюрьме, и навестить Окси с Кошей, и узнать о драконах, потому что о драконах надо было непременно узнать, раз никто о них не знал, и вообще. Медленно падал за окном снег, Лоре сладко зевала и, вытряхивая из очередной книги ее незаконного обитателя, погружалась в загадочный мир тайн минералов или всезнающих звезд.
— Три кружки или все-таки четыре? — вопрошала Лоре, пытаясь приготовить пирог по новому рецепту тетушки Эльзы.
— Три, конечно три, и без горки, — ратовал за экономию чайник, который с наступлением зимы достиг вершин скупости, уверенный, что в любой момент их может занести по самую крышу и тогда они все умрут с голоду. И любые попытки Лоре его в этом разубедить успеха не имели. — А еще лучше пусть вчерашний пирог едят, его аж два куска осталось.
Спорить с ним было бесполезно, отстаивая свою точку зрения, он мог перепрятать продукты так, что найти их можно было только перевернув весь дом вверх дном, в этом Лоре уже успела убедиться на собственном опыте. Оставалось только ждать весны и надеяться, что характер скряги хоть немного улучшиться.
— Три так три, — согласилась Лоре и рассмеялась, вспомнив вечно голодного гнома, поистине самый страшный кошмар для продуктов и их хранителя. — Орехи, — но закончить она не успела, потому что маленький дом затрясся от чьих-то ударов в дверь.
Из своей лаборатории с книжкой в обнимку выглянул дедушка и удивленно посмотрел на дверь, не совсем уверенный, что причина домотрясения кроется именно там.
— Надеюсь это не очередные ужасные новости, — заметил Фил, устраиваясь на плече Лоре.
— Сейчас узнаем, — и она распахнула дверь.
— Привет, — улыбнулся Оксидан, закутанный в коричневое меховое нечто, и от того еще более круглый и непонятный, чем обычно, ставя на землю свой единственный, а потому любимый котелок и завернутое свертком одело.
— Кушать, — пробасил значительно подросший Коша и выдохнул в знак приветствия маленькое облачко огня, от чего прежде мирно лежавший на крыше снег водопадом обрушился на дракона, и из появившихся проталин робко выглянули подснежные цветы (прав все-таки был дедушка).
Наблюдавшее за этим вездесущее солнце на мгновение замедлило свой бег, и где-то очень далеко от домика семейства Лонгвилей началась весна.
Эпилог
Сорей глубоко вздохнув, поймал поток, проходящий через камеру, и направил его на дверь. Он делал это каждый день, уверенный, что однажды у него получиться, чувствуя, как силы медленно возвращаются назад. Пусть медленно, но все же. В любом случае это не могло занять больше времени, чем подкоп, от которого он так великодушно отказался. Сорей улыбнулся и, сделав поток продолжением руки, толкнул засов. Несмазанная дверь заскрипела, жалуясь, а потом распахнулась, потянув за собой сломанный засов. Коридор был черным, без единого белого пятна, но у бывшего повелителя было достаточно времени, чтобы привыкнуть к темноте. Но что было важнее, этого времени было достаточно, чтобы привыкнуть к своим знаниям и научиться их применять. Сорей и не догадывался, что он знает так много. Суматошная жизнь правителя не оставляла ему времени задуматься о прочитанном, а уж о том, чтобы попробовать разобраться в этих странных энергиях, нельзя было и думать. Зато тюрьма оказалось прекрасным местом для самостоятельных занятий.
Впереди послышался шум и лязг оружия. Сорей остановился прислушиваясь. Ему совсем не улыбалось вновь оказаться камере, прежде чем он покинет эти гостеприимные стены. Он знал, что неуязвимость его к нему вновь вернулась, раз уж эта девушка осталась жива и почти невредима, но он прекрасно понимал, если на него навалиться толпа стражников, то сидеть ему живым и здоровым в каком-нибудь подземелье, продолжать совершенствовать свои умения. А Сорея больше привлекала возможность подышать свежим воздухом и почитать новые книги. Шум прекратился и вновь воцарилась тишина. Медленно пройдя последний пролет, Сорей очутился перед дверью надзирателя, за который была дорога к свободе. И дорога эта по необъяснимой причине была пуста: ни надзирателей, ни стражников, никого. Сорей не стал останавливаться, просто захватил забытый кем-то плащ, слишком уж неприглядны были его собственные лохмотья и, пройдя еще несколько пустых комнат, оказался перед железной дверью, ведущей в город. Мелькнула мысль о мече, который стоило бы поискать, и пропала, он открыл дверь и прикрыл глаза рукой, прячась от солнца.
Вся площадь перед тюрьмой была заполнена войсками. Ветер трепал черные плащи с эмблемой, рассмотреть которую Сорею не удавалось, от солнца слезились глаза. Затем один из воинов отделился от группы, стоявшей в центре площади, отдельно от всего отряд аи направился к нему. Шел он уверенно, почти агрессивно, держа руку на рукояти меча. Сорей смотрел на него, прищурившись, и ждал, ловя пальцами поток. За три шага до него, воин вздрогнул, сбился с шага и вдруг поклонился, слегка, словно отдавая знак уважения.
— Повелитель, — раздался хрипловатый голос, — мы не надеялись, что найдем вас здесь.
— Зачем же тогда вы захватили город и тюрьму, Сат?
— Нам стало известно, что здесь держат важного пленника, но мы не думали, что это вы, — в голосе послышались нотки оправдания.
— Я рад вас видеть, — улыбнулся Сорей, слегка приоткрывая глаза, и любуясь своей армией. — Ну а как война?
— Завершается. Мы захватили командора Страга, Восточный Владетель готов к переговорам.
— А где Страг?
— Он пока в городе. Я распорядился, чтобы завтра его доставили в столицу и посадили в тюрьму.
— В тюрьму, — Сорей оглянулся на мрачное здание за спиной и улыбнулся. — Думаю, это было бы опрометчиво, сначала я хочу с ним поговорить.
— Я провожу вас, повелитель, — поклонился Сат.
Завернувшись плотнее в чужой плащ, Сорей направился следом, а с высокой крыши самой старой в мире тюрьмы за ним с любопытством следила зарождающаяся весна.