Когда пророчества сбываются
Шрифт:
Петя уставился на приезжую во все глаза и даже забыл, что его позвали не рассматривать гостью, а рассказывать о том, что видел возле леса.
— Расскажи мне, что ты видел, мальчик, — велела, между тем, монахиня.
И Петя пересказал все, не утаив ничего, что касалось появления рогатого морока. Алевтина выслушала рассказ Пети очень внимательно. Потом сказала, обратившись к мужчинам:
— Мальчик говорит правду. Он видел рогатого, ибо тьма близко.
И в ее голосе звучала властность, выдающая привычку повелевать и то, что возражений эта особа не терпела, считая любое из собственных высказываний непререкаемой истиной. В этот момент из двери, ведущей на
— Вот, возьми. Спасибо тебе за правдивый рассказ, — неожиданно проговорила Алевтина, протянув Пете только что испеченную ароматную сладость. Он взял пряник и тут же начал его жевать, хоть это и было, наверное, не совсем прилично. Но, уж очень на него подействовали вкусные запахи теплой сахарной глазури и пряничного теста, рецепт которого передавали в семье Гореловых из поколения в поколение. Глядя на него, жующего пряник, женщина улыбнулась, сказав загадочно:
— Я думаю, что мы еще встретимся. А сейчас иди домой, мальчик, а то уже почти совсем стемнело на улице.
Всю обратную дорогу Петя думал о том, что женщина почему-то называла его мальчиком. Хотя, у них в Дружковке так, обычно, обращались только к малышне, которой нельзя было самостоятельно выходить за засеку. Только детей до двенадцати лет в деревне называли мальчиками и девочками. А ребят постарше уже называли пареньками и девчушками или даже уже совсем по-взрослому, парнями и девушками. Даже уменьшительных имен по отношению к подросткам взрослые старались не произносить. Относились старшие уважительно, чтобы привыкали поскорее ребята к взрослой жизни.
Приезжая женщина произвела на Петю и еще одно непонятное ему самому впечатление. Он почему-то почувствовал, что она не кичится своим положением или властью. А то властное достоинство, с которым она держится и разговаривает, исходит не от ее пренебрежения к людям и не от желания казаться значительнее. Просто она на самом деле знает и умеет много всего такого, о чем простые люди даже и не догадываются. Петя почему-то сразу же понял это для самого себя. Вот только пока не мог объяснить сам себе, откуда мог узнать такое? Но точно знал, что все именно так, потому что почувствовал каким-то особым чутьем.
И еще он ловил себя на мысли, что хотел бы поговорить с этой женщиной, чтобы рассказать ей о своей собственной жизни. Ведь он же может исповедоваться монахине, разве не так? Думая о том, что завтра обязательно пойдет в часовню, подгадав, когда приезжая монахиня придет туда к настоятельнице, Петя повеселел. Он почему-то даже не сомневался, что приезжая обязательно будет в часовне служить какую-нибудь молельную службу вместе с бабкой Ксенией.
После ужина Петя почти сразу же заснул, улегшись в своем углу на довольно узкую деревянную кровать-лавку с матрасом и подушкой, набитыми соломой, и укрывшись теплым меховым одеялом. Но, спать пришлось в ту ночь недолго. Все в деревне проснулись от шума и криков. Мужчины быстро одевались и хватали оружие, выбегая в ночь. И Петя тоже, едва продрав глаза, выскочил в темноту следом за отцом, схватив свой лук и колчан со стрелами.
Казаки, которые охраняли засеку, зажгли факелы. Но, света они давали мало. К счастью, ветер утих, снегопад закончился, облака на небе разошлись, хотя и мороз усилился. И когда из-за леса вышла луна, то все увидели, что напротив главных ворот на общинном поле расположилось целое кочевье оленеводов. Олени мычали и ревели, а люди кричали, били в бубны и требовали, чтобы деревенские
На памяти Петра такого никогда не бывало, чтобы оленеводы просились на постой к деревенским. И это пугало всех. Не только пареньки, вроде Пети, выскочившие в морозную ночь вместе с отцами, но и взрослые бывалые мужики тоже выглядели сильно встревоженными. Виданное ли дело, пустить в деревню не меньше тысячи кочевников с их оленями и всем скарбом? Потрясая оружием, мужчины горячо обсуждали между собой, что же делать. Но, все разговоры стихли, едва на сторожевую вышку, пристроенную к воротам, забрался сам староста, вооруженный саблей, в кольчуге и с железным шлемом на голове.
Он крикнул пришлым, стараясь перекрыть громким голосом шум толпы оленеводов, что будет говорить один на один с их вождем. И, пока они будут разговаривать, остальные, пускай, заткнутся. Кочевники сначала расшумелись пуще прежнего, но потом затихли, потому что вперед вышла высокая седая старуха. Надтреснутым голосом она крикнула старосте:
— Нету у нас вождя. Гнобы убили, а нового мы еще не выбрали. Потому что бежим. И говорить буду я, Кучума, как старшая хранительница очага.
— Так что случилось? Почему вы покинули стойбища и пришли к нам? — прокричал староста с вышки.
Старуха крикнула с противоположного берега замерзшей речки:
— Гнобы вышли из-под проклятых холмов. Они напали на нас и многих перебили. Севернее, верстах в сорока отсюда, было большое сражение. Теперь мы спасаемся, а они преследуют нас. И если не поможете, то и вас они скоро всех перебьют. Их много. Целая орда. И вместе с ними муданы.
Петя вспомнил, что однажды, когда был помладше, видел гноба в лесу летом. Они в тот раз с матерью и с сестрой Ириной вместе с другими деревенскими жителями как раз вышли на сбор грибов и ягод. Да зашли подальше в чащу, где из земли под корнями деревьев торчали какие-то развалины каменных построек с черными провалами, похожими на входы в звериные норы, только сделанные прямо в камнях. И вот из одной такой норы внезапно вылез гноб с лицом цвета земли, обросший черной всклокоченной бородой до самых глаз, и с топором в руках. Мать мгновенно натянула лук и наложила стрелу, направив ее в сторону гноба. Но, ничего не произошло. Гноб просто нырнул обратно, скрывшись в своей норе и больше не показываясь. Был он небольшим, размером с ребенка, а взрослому мужчине, наверное, по пояс. Вот только плечи выглядели широкими, а руки толстыми и длинными с буграми мышц, совсем не такими, как у детей.
Петя еще спросил тогда, почему эти уродливые карлики гнобами называются? И мама ответила, что называют их так за то, что гнобят они всех, кто попадает к ним в руки. Воруют они детей и даже взрослых людей, да затаскивают к себе в норы под землю, чтобы загнобить. В старых книгах написано, что дают гнобы пленнику лопату и заставляют копать до тех пор, пока человек не умрет, а потом съедают его. «И что же будет, если целая орда таких придет следом за оленеводами?» — подумал Петя и поежился. А вот муданов он никогда не видел, потому даже не знал, чего от них ожидать.