Когда расцветёт сакура
Шрифт:
Весь день меня терзал один вопрос. За что Денис подставил Лору. А что это было именно так, я даже не сомневалась. Только смысл в этом, какой? Лора содержала Дениса, да ещё рассчитывалась по его долгам. Как-то она рассказывала мне, что они обменяли большую квартиру в центре Москвы на квартиру меньшей площади в этом доме. До этого она продала принадлежащий ей спа-салон, объяснив тем, что пропало желание заниматься бизнесом. Захотелось побыть просто женой. Почему эта квартира даже не на Лору, а на деда?
Мои рассуждения прервал тревожный звонок в дверь.
– Я вас сильно потревожу? – на пороге стоял Григорий Аркадьевич.
Я
– Что нового вы узнали?
– Ну, что же это такое? Что у нас за следствие, что за прокуратура?
– Григорий Аркадьевич, успокойтесь, что случилось? – я налила успокоительных капель в чашку и дала её мужчине.
– Лоре предъявили обвинение и перевели в СИЗО. Вы представляете, как убийцу какую-то. Этот стервец решил избавиться от Лорочки таким варварским способом. Это за всё, что она для него сделала. Я был у него в больнице. Лежит подлец, мычит, что-то непонятное и притворяется тяжело больным. Представляете, говорит одно и то же: так лучше будет. И всё!
– А что Лора говорит? Вы были у следователя? Он-то куда смотрит?
– Что он сказать может? Говорит, что Денис отрицает, что душил Лору. Её осмотрели, признаков удушенья не нашли. Но вы-то не верите в этот моразм? Не могла она ему рёбра поломать! Ну, это же смешно!
– Успокойтесь, это конечно так смешно, что плакать хочется. Пусть стоит на своём. Ещё доказать надо её виновность. В конце концов, есть же, как это у них называется, очная ставка. А ещё когда на место преступления выезжаю? – рассуждала я, показав свои познания в проведении следственных мероприятий.
– Следственный эксперимент, – добавил он.
Успокоив растерянного Григория Аркадьевича, я проводила его к себе в Сокольники.
Глава 3.
***
Япония. Остров Хонсю.1771 г.
По впалым щекам Шизуко медленно стекали слёзы. Умирал её любимый муж. Горе навалилось на её хрупкие плечи. Казалось, оно мстило ей за все годы, прожитые в счастье. А счастье было. Но рано став самураем ушёл из дома их сын Хироши. Много слёз пролила Шизуко от неизвестности за своего мальчика. Где он решил искать своё счастье? Вернулся сын, как раз незадолго перед смертью Масао. Словно доброе его сердце почувствовало беду на расстоянии.
Как быстро жизнь меняет счастье на горе, радость на слёзы, надежды на беспомощность. Масао ушел в надежде, что всё сделал в своей жизни правильно. – Хироши, сын мой, – говорил Масао, еле шевеля губами. Теперь ты главный в доме. Ты мужчина. Ты выбрал свой путь. Я ухожу со спокойным сердцем за тебя. А теперь выслушай меня.
Масао долго рассказывал Хироши о его появлении в их семье, часто прерывая свой рассказ, для того, чтобы удержать последние силы, уходившие от него. Говорил о женщине, принёсшей его на этот свет и о потери первого своего ребёнка. Рассказал и об оставленном кресте в шёлковом мешочке. Вспомнил Масао и слова Шизуко когда-то давно сказанные ему.
– Живи с любовью в сердце. Тогда слеза на кресте, омытая кровью твоей матери, будет слезой счастья. Пусть крест останется напоминанием о ней, давшей начало твоему роду. Возможно, эта бедная женщина поплатилась за свою веру. Но наградой ей будет твоя счастливая жизнь. Когда настанет твой час, и ты пустишься в последний
После смерти отца, Хироши надел на шею крест, переданный ему отцом, облачённый в шёлковый мешочек, и от чужих глаз спрятал его на свой груди. Хироши предложил матери перебраться к нему в Осака, где у него имелся и дом и прибыльна работа.
***
Россия. Москва. 2010 г. Февраль
И без того большой овальной формы стол в комнате Илоны Павловны был раздвинут и покрыт красивой белой шёлковой скатертью с вышитыми по углам большими кустами розовых пионов. По центру скатерти вышиты замысловатые иероглифы. С одной стороны стола лежали какие-то бумаги и стояли выстроенные в несколько рядов миниатюрные фигурки. С другой стороны стола также лежали бумаги и выстроенные в ряды нэцкэ.
В комнату вошла миловидная женщина нотариус и молодой человек, её помощник. Усадив нотариуса напротив бумаг, Илона Павловна не громко, но с долей торжественности в голосе, произнесла:
– Этим, я выполняю волю своего покойного мужа Дмитрия Петровича Карташова, который пожелал часть своей коллекции передать в музей Такаяма, расположенный в префектуре Нагоя, через японское консульство по культуре в России. Перед вами лежит список передаваемой коллекции в трёх экземплярах. Это наиболее ценные экземпляры его коллекции. Чтобы ускорить процесс завещания, я расставила статуэтки по списку.
Когда список передаваемых статуэток был проверен и все документы оформлены, Илона Павловна попросила нотариуса пересесть за противоположную сторону стола.
– А теперь я хочу оформить ещё одно завещание. Статуэтка «Чжункуй – гроза демонов», размером десять сантиметров. Он изображен в военном халате, высоких сапогах, с пышной бородой. В одной руке держит меч, в другой – демона. Статуэтка стоит на высоком постаменте имеет табличку с надписью японскими иероглифами: «Проблема изворотлива, хитра. Присела на колено, как овечка. Не дай ей вырасти до человечка. Реши её, пока она мала». Нэцкэ вырезана из бивня мамонта и имеет футляр из умимацу (вид чёрного коралла). Эту статуэтку, Дмитрий Петрович просил передать Александру Владимировичу Стрешникову, как и другие оставшиеся нэцкэ по списку. А также после моей кончины, всё моё имущество: данная квартира, всё, что в ней находится, дача, счёт в банке на моё имя я завещаю также Стрешникову А.В.
Я внимательно слушала её, любовалась изящными статуэтками и удивлялась, откуда взялся этот Стрешников и кем он приходится чете Карташовых. При посторонних мне неудобно было спросить об этом Илону Павловну, но как только нотариус с помощником ушли и хозяйка стала складывать в специальную коробку, похожую на небольшой чемодан нэцкэ предназначенные для передачи японскому консулу, я поинтересовалась, кто это такой Стрешников А.В.
– Маргарита, – таинственно улыбнувшись, ответила Илона Павловна, – в следующий выходной я приглашаю вас на торжественный обед. Я познакомлю вас с очень близкими мне людьми. Я знаю, нет, я уверена, что после этого вечера, вы подружитесь с моими родными, любимыми людьми. А я, когда настанет мой час, уйду навсегда, со спокойным сердцем, чтобы поделиться там, – она подняла два пальца вверх, – долгожданной радостью с Дмитрием Петровичем.