Когда рыдают девы
Шрифт:
Виконт подхватился на ноги, сжимая в потной ладони рукоятку пистолета. Было слышно, как мягко шуршит земля, ссыпаясь с лопаты юного Джорджа на растущую кучу. Грунт еще не утрамбовался, копать было легко, и мальчик уже стоял по колено в быстро углубляющейся траншее.
Двигаясь тихо, но быстро, Себастьян пробирался между толстыми дубами, вязами и буками. Вокруг шлепал проникавший сквозь густые кроны дождь. Густой подлесок из кустарника и папоротника был мокрым, земля под ногами – слякотной. Девлин отошел в сторону достаточно, чтобы оказаться вне поля зрения обоих Теннисонов, и скользнул вниз по насыпи на берег рва. Сунув пистолет за пояс, он стащил с себя высокие сапоги и сюртук. Затем достал из потайных ножен кинжал и, сжимая его в руке, вошел в стоячую воду.
Под ступнями в одних чулках илистое дно было мягким и скользким. Себастьяна окружило густым гнилостным духом. Он чувствовал, как вода поднялась ему до бедер, затем до паха. Ров оказался глубже, чем ожидалось. Выдернув пистолет из-за пояса, виконт высоко поднял его. Но воды стало по грудь, потом по шею. Девлину ничего не оставалось, как сунуть оружие обратно в штаны и поплыть.
Он преодолел глубокое место за несколько гребков, но ущерб уже был причинен: порох подмок, и от пистолета теперь было пользы не больше, чем от бутафорского реквизита.
Стекая потоками воды, измазанный зеленой тиной Себастьян выбрался на мелководье и начал пробираться сквозь густые заросли на островок. Промокшая одежда сделалась тяжелой и громоздкой, мелкие камни, острые сучки и чертополох, которым зарос подлесок, больно впивались в разутые ноги. Остановившись за кустами лещины на самом краю отбрасываемого фонарем круга, Девлин спрятал нож в правую руку, в левую взял испорченный пистолет и стал украдкой продвигаться вперед, пока не увидел Джорджа Теннисона, который стоял в яме уже по пояс.
И услышал, как адвокат говорит племяннику:
– Достаточно.
Тот, все еще сжимая лопату, резко обернулся. Лицо мальчика было измученным и бледным, в потеках пота, дождя и грязи.
– Что вы собираетесь сделать, дядя Хильдеярд? – спросил он тонким, но сильным голосом. – Цыгане знают, что вы убили Габриель. Я рассказал им. Что, по-вашему, вы сможете? Перестрелять их всех тоже?
Хильдеярд с пистолетом в руке встал с бревна.
– Вряд ли кто-то станет слушать шайку грязных цыганских воришек. – Подняв оружие, он с ясно слышимым щелчком взвел курок. – Мне жаль, что до такого дошло, парень, но…
– Брось пистолет, – выступил в светлый круг Себастьян, направляя свое бесполезное оружие адвокату в грудь. – Быстро!
Вместо того чтобы прицелиться в виконта, Теннисон бросился к племяннику, захватил того предплечьем поперек груди и закрылся им, словно щитом, вжимая дуло ребенку в висок.
– Нет, это ты брось. Бросай, не то я застрелю мальчишку, – добавил он, взвинчивая голос до почти истеричного крика, когда Девлин не поспешил выполнить требование. – Ты знаешь, что застрелю. Мне теперь терять нечего.
По-прежнему пряча за правой ладонью кинжал, Себастьян наклонился, положил пистолет на мокрую траву у своих ног и медленно выпрямился, опустив теперь пустую левую руку.
– Подойди ближе к свету, чтобы мне было лучше видно, – велел Хильдеярд.
Виконт сделал вперед шаг, второй, третий.
– Хватит.
Девлин остановился, хотя еще не подобрался к противнику так близко, как требовалось.
– Сдавайся, Теннисон. Пока мы тут с тобой разговариваем, моя жена сообщает обо всем на Боу-стрит.
– Нет, – затряс головой адвокат. Его бледные черты были искажены паникой. Себялюбие и минутная ярость толкнули этого заносчивого и эгоцентричного человека на поступки за гранью того, на что он когда-либо прежде отваживался. – Я не верю тебе.
– Можешь не сомневаться. Нам известно, что в то воскресенье ты уехал из Кента на рассвете и вернулся в имение только после полуночи. – Разумеется, это была лишь догадка, но Теннисон не мог об этом знать. Себастьян сделал еще один шаг, сокращая расстояние между ними. – Сестра прислала тебе письмо, правда? – Еще один шаг вперед, и еще. – Письмо, в котором сообщила, что с ней случился эпилептический припадок.
– Нет! В нашей ветви рода болезни нет! Слышишь?!
– Габриель считала, что твой долг перед невестой – предупредить, что ты тоже можешь быть поражен семейным недугом. Вот почему ты вернулся в город? А когда потребовал от сестры, чтобы та молчала и сохранила свои предположения в секрете, она пригрозила сама все открыть мисс Гудвин? – Девлин приблизился еще немного. – И тогда ты ударил ее ножом?
– Я предупреждал, стой на месте! – выкрикнул Хильдеярд, дрожащей рукой переводя пистолет с племянника на виконта. – Она собиралась разрушить мою жизнь! Мой брак, мою карьеру – все! Разве не понятно? Мне пришлосьубить ее!
Себастьян на долю секунды поймал испуганный взгляд Джорджа Теннисона.
– А мальчиков?
– Я не помнил о них, – рвано хохотнул адвокат, чьи нервы были натянуты до предела. – Совсем забыл, что они в доме.
Себастьян следил за глазами и руками противника. Он уловил, как дернулась мушка, как сузились зрачки убийцы.
Не имея возможности метнуть кинжал из опасения попасть в ребенка, Девлин нырнул в сторону в тот самый момент, как Хильдеярд нажал спусковой крючок.
Дуло извергло огонь, грянул выстрел. Врезавшись в голую, слякотную землю, Себастьян выронил нож. В ушах зазвенело, в воздухе повис смрад горелого пороха. Сен-Сир еще поднимался на ноги, когда адвокат отшвырнул пустой пистолет и бросился бежать в густые кусты.
– Садись в двуколку и уезжай отсюда! – крикнул Девлин мальчику, устремляясь в заросли за Хильдеярдом.
Мокрая одежда и разутые ноги затрудняли бег, но зрение и слух виконта были, словно у хищного зверя, между тем как адвокат, явно ничего не видевший в темноте, наталкивался на кусты и спотыкался об корни и поваленные деревья. На середине поляны со священным источником Себастьян догнал противника и наскочил на него.
Они вместе покатились по земле. Поднявшись на четвереньки, Теннисон пнул Девлина каблуком сапога, стараясь попасть в глаза. Затем ухватил один из камней, оставшихся от разрушенного колодца, и швырнул его Себастьяну в голову. Тот попытался уклониться, но тяжелый кусок кладки, черкнув его по лицу, со всей силой врезался в плечо.