Когда солнце встанет на западе
Шрифт:
— А я, признаться, не знаю, как объяснить. — и морунец окинул меня взглядом — Вот скажи, после нашей с тобою встречи, с тобою ничего не происходило необычного, не характерного для жителей Земли?
Я пожала плечами. Да вся моя жизнь не характерна для современников. Начиная от бизнеса и заканчивая странной длительностью молодости. А, может, это оно и есть? Я поспешила озвучить:
— Единственная страстность — это моя внешность, затянувшаяся молодость.
Миарон не понимающе на меня смотрел.
— Ну, ты же видел мою подругу Нолу? — дождалась утвердительного кивка — Мы с нею одногодки, учились вместе. Долгое время жили рядом, ели одну пищу, пользовались одинаковой
Миарон озадачился:
— Как-то не задумывался, что вы одногодки.
— Тем не менее, это так. Как-то меня обследовали врачи. Но не нашли абсолютно ничего. Просто вдруг у меня в запасе оказалось гораздо больше возможных ста лет.
— Я думаю, это наша связь. Морунцы живут в среднем пятьсот-семьсот лет. А земляне, что же, только сто?
— В среднем девяносто-сто десять лет.
Морунца перекосило:
— Всего лишь? А как же мой сын? Сколько он проживет?
Я раздраженно вздохнула. Мы опять вернулись туда, откуда начали. Вот только если опять поругаемся, то ничего хорошего не выйдет. Упрямый баран!
Видя, что я молчу и не желаю отвечать, Миарон неожиданно прикрикнул на меня:
— Отвечай! Не может быть, чтобы ты не показала мальчика врачам!
И я разозлилась окончательно:
— А с чего ты взял, что являешься отцом моего сына?
Морунец от возмущения даже в струнку вытянулся, но, против ожидания, не заорал:
— Да потому, что твой сын морунец. Но, поскольку ты моя истинная, то и родить могла только от меня! К тебе же теперь ни один морунец и пальцем не прикоснется!
Я поперхнулась воздухом. Вот так новость! Я даже предположить не могла такой поворот. И что теперь делать? Я просто не могу позволить чертову инопланетнику отобрать моего ребенка! Мысли вновь, в который раз за сегодняшний вечер понеслись вскачь. Только решение не находилось. Я смотрела на морунца, и мне дико, до потери пульса захотелось чем-то его ударить. Посильнее. Так, чтобы стереть выражение превосходства с его холеного лица. Чтобы причинить боль. А еще лучше убить. От собственных кровожадных мыслей стало страшно самой. И я разъяренной кошкой зашипела на мужчину:
— Ты сможешь отобрать у меня ребенка тогда, когда солнце встанет на западе! Так и знай!
Морунец скривился:
— За какие грехи меня наказывают Забытые?
Глава 12
Всю ночь я прокрутилась с боку на бок. Сон отказывался принимать меня в свои объятия. Тишина пустого дома сегодня не успокаивала. С Миароном мы вновь разругались. Так что ничего хорошего встреча не принесла. Если, конечно, не считать благом известие о том, что, вероятнее всего, я проживу где-то четыре-пять человеческих жизней благодаря какой-то мистической связи с морунцем. В остальном ничего хорошего.
Миарон твердо заявил, что, раз он не может больше жениться, и другая не сможет родить ему наследника, поскольку он образовал связь с единственной, то он заберет моего ребенка. Я, в лучших традициях древних домохозяек, закатила ему истерику с обвинениями и оскорблениями. Теперь мне было стыдно за свое поведение. Пригласила в гости не на ужин, а на истерику!
Я таращилась в темный потолок спальни и думала, думала, думала. Ссориться с морунцем не хотелось. Что-то глубоко внутри меня отчаянно этому сопротивлялось. Но и отдать просто так своего ребенка, отпустить в неизвестность, а самой остаться на знакомой и спокойной Земле, я просто не могла.
В какой-то момент всплыла мыслишка: ”А если бы Миарон позвал с собой не только Адама, но и тебя с Евой?”. Но я даже мысленно побоялась такое допустить и тут же затолкала предательскую мыслишку как можно дальше в глубины сознания, напоследок прикрикнув на себя, что, мол, ни меня, ни Еву, никто никуда не зовет.
В ночном безмолвии спальни медленно утекало время. А я все никак не могла продумать свои дальнейшие действия. Уходя, Миарон предупредил, что просто так это не оставит. И теперь я ломала голову, пытаясь предугадать следующие шаги своего негаданного муженька и вообще, что делать дальше.
Заснула я уже под утро, впрочем, так ничего и не придумав, но с тяжелым предчувствием грядущей беды.
По закону жанра после бессонной ночи мне полагалось проснуться очень рано, от звонка с известием о неприятностях. Но мне дали выспаться. Дети должны были вернуться только завтра вечером. С Нолой же накануне мы договорились, что я позвоню сама. Вот так и получилось, что я проспала до самого обеда.
Возможно, я бы проспала еще больше, но чувство долга и ответственность согнали с кровати. В понедельник должно было состояться финальное совещание по земельному участку на спутнике Диссы. После которого наши юристы вылетали на Диссу для заключения сделки. Я хотела еще раз все просмотреть, чтобы, по возможности, постараться учесть все возможные нюансы и сюрпризы. Тяжкое предчувствие занозой впилось в сердце, заставляя нервничать без причины.
А вечером предстоял благотворительный бал. Я не особо люблю подобные мероприятия, служащие по большому счету не для сбора средств, а для демонстрации себя, любимой, нового платья, новых драгоценностей, нового любовника. Предпочитаю без лишней помпы выделить на что-то деньги и не отвлекаться на глупые развлечения для сплетниц. И, хотя некоторые из этих мероприятий насчитывают тысячелетнюю историю, сегодняшний, на мой взгляд, был верхом глупости.
Призванный собрать дополнительные средства для колонизации первой искусственной планеты, названной Фаэтон, в честь погибшей в седую древность, он был тематическим. И, как не сложно догадаться, темой являлся космос. И вот скажите мне, пожалуйста, какое платье подойдет для такой темы? А ведь если заявлюсь на бал в брюках, то пересудам не будет конца еще не одно десятилетие. Мне пришлось немало поломать голову, чтобы придумать, во что одеться так, чтобы ни на кого не походить. И мое графитово-серое платье из блестящей жатой ткани, призванное выдать меня за осколок метеорита, оказалось первой неудачей сегодняшнего вечера. Все просто: наши с Нолой платья оказались сшиты из одинаковой ткани. Обнаружили это мы, стоя на пороге моего дома, поскольку Нола с сопровождающим заехали за мною. И, хотя костюмы вроде бы были разные, появляться на балу в таком виде было совершенно немыслимо. Пришлось мне, скрепя сердце, переодеваться в обычное бальное платье. Счастье еще, что у меня было одно абсолютно новое.
Второй неудачей этого вечера стало отсутствие у меня сопровождающего. Не то, чтобы запрещалось приходить в одиночку. Скорее, это был негласный моветон.
Меня должен был сопровождать самый старший из племянников Нолы, завершающий свое обучение в военной академии. Молодой человек надеялся сделать хорошую карьеру. Требовалось ввести его в общество уже как военного офицера. Но, за час до выхода из дому выяснилось, что племянник подруги застрял на отдаленной планете на учениях без малейшей надежды попасть домой к началу бала. Мне не оставалось ничего другого, кроме как позвонить подруге и попросить забрать по дороге меня, чтобы не появляться на пороге бальной залы совсем уж в гордом одиночестве.