Когда сталкиваются миры
Шрифт:
– Меня зовут Мартин. Называйте меня Марти.
– Что ж, Марти, – сказал Айзек решительно. – Ты ведь понимаешь, что ради такой девушки, как Мона, придется пойти на серьезные жертвы?
Хипстер живо закивал.
– Изя, что ты, блин, задумал? – спросил Итан нетерпеливо.
– Да есть одна идейка. Не уверен, что сработает, но мое еврейское чутье подсказывает, что попробовать стоит. Очень сильно понадобится твоя помощь.
– Да я на все согласен, лишь бы узнать, что за авантюру ты затеял!
6
Через
– Учти. Если выдашь себя, мы твою задницу прикрывать не станем, – сказал Итан, подкалывая последнюю булавку.
Звякнул дверной колокольчик.
– Какого хрена ты тут делаешь, Марти?! – взвизгнула Моника.
Айзек, Итан и бывший хипстер замерли на месте, как отмороженные.
– А теперь мое чутье подсказывает, что нам надо бежать, – шепнул Айзек.
Моника присмотрелась к новенькому повнимательнее, смущенно прикрыла рот ручкой и деликатно захихикала.
– Ой, простите меня, я обозналась. У Вас просто волосы, как у моего бывшего. Пока он не начал собирать их в свой мышиный хвостик. И телосложение такое же. Было, пока он не разжирел.
«БЫВШЕГО?! МЫШИНЫЙ ХВОСТИК?! РАЗЖИРЕЛ?!» – пронеслось в голове у бывшего хипстера.
– Это… Это Ноа… Да, Ноа! – сказал Итан. – Мы… мы вместе в Йеле учились. У него тоже случился нервный срыв, да. Все так и было! Но там вообще дикая история. Отец колотил, родной дядя за пипиську трогал…
– НИЧЕГО ПОДОБ… – промычал Мартин в респиратор и получил леща от Айзека.
– Поэтому он_не_говорит_и_никогда_не_снимает_маску, – подытожил Итан, отчеканивая каждое слово.
– О, это так ужасно! – сказала Моника и протянула руку. – Я Моника.
Мартин ответил на рукопожатие, и Моника вздрогнула, подумав: «Какое знакомое ощущение». Она пристально вгляделась в его глаза.
– А мы раньше нигде не встречались?
Айзек и Итан подпрыгнули.
– Ну что ты, Мона, это же Ноа! Где вы могли с ним встретиться? Он же псих, он вообще из дому не выходит!
Мартин отрицательно помотал головой. Моника расслабилась и грустно вздохнула.
– И правда. Линзы, пирсинг. Мой занудный бывший никогда бы на такое не пошел.
«ЗАНУДНЫЙ?!» – пронеслось в голове у Мартина.
– Ладно, я очень рада знакомству, а теперь мне нужно сходить попудрить носик.
Открыв дверь уборной, Моника увидела мусорное ведро, доверху набитое волосами.
– Эй, вы что тут, гориллу брили?
Тем временем смущенная Диана пыталась протянуть Мартину руку и познакомиться, но у него в голове была только одна мысль – «ГОРИЛЛА!!!»
За тортом выяснилось, что так называемый Ноа есть ничего не будет, потому что никогда не снимает респиратор на людях.
– Тогда я тоже не буду, – сказала Моника и отодвинула свой кусок. – Может, мой бывший был прав, и мне нужно есть поменьше сладкого. А то разжирею и стану, как он. Когда парень в паре жирный – это еще куда ни шло, но когда оба жирные – это полное дно. Естественно, если девушка как квашня, парень ни худеть, ни следить за собой не будет. Хотя, с другой стороны, почему девушка должна за собой следить, а парень нет? Почему парень спокойно может сказать девушке, что она должна перестать есть сладкое, и ничего? А когда девушка говорит парню, что ей не нравится его пивное пузо и борода, – это катастрофа и «ты любишь меня только за внешность»? Отношения – это такая дурацкая муть! В общем, шут с ним, я все решила! Ди, я хочу, чтобы отныне ты просила мамку давать тебе в школу что-нибудь полезное и менее калорийное. Картошечку там, например, или стейк. Спаржа и киноа тоже сойдет.
Диана подавилась кусочком торта. Мартин молча ударил себя по лбу. Итан покачал головой:
– Я в шоке.
Чувствуя всю неловкость ситуации, Айзек попытался сменить тему:
– Дамы, как вы покатались?
– О, я так со скейта навернулась! – сказала Моника и задрала юбку, обнажив коленку и продемонстрировав небольшую ссадину.
Мартин напрягся и чуть было не потянулся к этой коленке, но Диана помешала его намерениям, выставив свой окорок в порванных штанах.
– Я тоже упала.
Мартин отпрянул и нарисовал в воздухе крест.
– Что ты хочешь сказать, Ноа? Аптечка? А, она в шкафу в подсобке, – сказал Итан.
Мартин встал.
– Да ладно, не парься, подумаешь царапина! – сказала Моника.
Но он все равно ушел.
– Он такой милый, – вздохнула Диана мечтательно.
– Действуй, девочка, – подмигнула ей Моника.
– Думаешь, я ему понравлюсь?
– Конечно! Почему нет?
Айзек и Итан нервно переглянулись.
– Мона, тут такое дело… – проблеял Итан. – Мне кажется, ты ему очень нравишься…
– Кому? Ноа? С чего ты это взял?
– Ну… Ты разве не заметила, как он на тебя смотрит?
– Пф! Да он такой страшный, что я в его сторону даже смотреть боюсь!
– Ну да, как бомж с бородищей он выглядел гораздо лучше, – неслышно надулся Айзек.
– Между прочим, он очень даже неплохой парень, – настаивал Итан. – Может, дашь ему шанс?
– Об этом не может быть и речи! Ты же сам сказал, что он псих! Меня одной, что ли, мало? И вообще, я недавно с парнем рассталась, я не готова к новым отношениям!
Итан и Айзек переглянулись, пытаясь телепатировать друг другу одну мысль: «А это сложнее, чем мы думали».
Мартин вернулся с аптечкой, попросил коленку Моники и наложил на нее салфетку, смоченную в антисептике. Диана тоже протянула ему ногу, но он просто отдал ей аптечку.
– Спасибо, не стоило, – пробурчала Моника, раскрасневшись. Даже слезы на глаза навернулись. Она быстро спрятала коленку и, волнуясь, перевела тему: – А вы тут чем занимались? На синтюхе хоть поиграли?
– Еще как, – подмигнул ей Айзек. – Начали с «Хава нагила», а закончили песней собственного сочинения «Ода психопатам».