Когда тебя уже не жду
Шрифт:
Я замерла, удивленно моргнула. Затем решила, что это еще один способ поставить меня в тупик, и звонко чмокнула Вэлла в губы, а потом побежала прочь с криком:
— Догоняй!
Что я могу сказать? Бегал он быстрее! И в два счета я снова оказалась в его объятиях, а губы обжег уже серьезный поцелуй. Второй… Пять лет спустя, но с тем же мужчиной. Как любопытно…
Я обвила руками шею Вэлла, прижимаясь ближе. Не хотелось его отпускать. Казалось, сказка растает, и я снова останусь одна, а он окажется лишь сном.
— Прости, увлекся, — отстранился Вильям и отвел взгляд. А я почувствовала,
— Ты замерз. — Я убрала льдинку с его волос. — Доктор не одобрит. Пойдем домой?
— Пойдем, — слишком легко согласился Вэлл. Видимо, осознал, что перешел черту, и желал спрятаться от занозы в моем лице. А я не понимала, что чувствую. Точнее, понимала давно и очень хорошо, но снова рискнуть и довериться человеку, который причинил боль, было сложно. И все-таки Вэлл изменился. Наверное, просто не стоит подгонять события. Пусть он поймет для самого себя, хочет ли быть со мной. И что это — благодарность за помощь или нечто большее.
Я снова взяла его под руку, мы сделали еще круг по парку, обойдя огни, пылающие для нищих, и направились домой. Одежда слегка обледенела, волосы были мокрыми от снега, и я скрылась в спальне, а Вэлл пошел на кухню. Думаю, заваривать чай. После прогулки по морозу и я бы не отказалась согреться.
Вскоре по дому поплыл легкий запах трав. Я не очень любила травяной чай, а вот Вэлл, похоже, наоборот. Что же, выпьем, что приготовит. Еды, оставленной Полиной, хватит, чтобы пообедать, а затем можно будет и заняться работой. Как ни странно, прогулка позволила охладить голову и найти исчезнувшее вдохновение. А вот вечером мне хотелось сесть вместе с Вэллом и хорошенько подумать, с чего начать поиски врагов его семьи.
Обедали мы прямо на кухне. Непривычно, но неожиданно приятно. Вэлл молчал, да и я не спешила с разговорами. С Вильямом было уютно молчать. И даже травяной чай мне понравился, а Вэлл, мне кажется, больше грел об него руки. От жутких событий вчерашнего дня остались только воспоминания, однако и они не мучили, а, наоборот, словно стали еще одной страницей в нашей истории.
— Мне пора работать. — Я с сожалением отставила пустую чашку.
— Ты же сказала, заказ только через неделю, — напомнил Вэлл.
— Да, но не мешало бы набросать эскизы. Вчера у меня ничего не получилось. Кстати, кое-кто в этом виноват.
— Могу подержать листочек, пока ты будешь рисовать, — искренне предложил Вэлл.
— Листочек держать не надо, а посидеть со мной можешь.
Он не спорил. Пока я вымыла чашки и тарелки, Вэлл уже успел устроиться на диване в моем кабинете, завернувшись в любимое покрывало. Я заняла место за столом, разложила чистые листы для эскизов и постаралась сосредоточиться, но под его пристальным взглядом это было не так просто сделать. Вэлл заметил, что я дергаюсь, усмехнулся и закрыл глаза.
Работа сразу пошла быстрее и легче. Я чертила линии, Вильям мирно дремал. Целитель говорил, ему нужно больше спать, и это нормально, поэтому я старалась не особо шуметь. И сама не заметила, как придумала три очень хороших формы ледяных фонтанов для грядущего городского торжества в честь прихода зимы. Через неделю мне надо принести их в мэрию, установить, и через две недели можно будет полюбоваться на плоды своего труда во время праздника.
Посмотрела на часы — ого! Заработалась. Пять часов рисовала, и не заметила. А дело, между тем, шло к вечеру. Я убрала эскизы со стола и тихонько вышла. Вэлл пусть спит. В гостиной занялась тем, что передвинула кресло поближе к камину, а то у некоторых выработалась привычка сидеть на полу. Сама в него забралась и долго смотрела на пламя, раздумывая о том, как быть дальше. Если бы целитель не позвонил в ворота, так бы и сидела, забыв обо всем на свете.
— И как наш пациент? — спросил доктор Холд, отряхивая с одежды снежинки.
— Хорошо, — ответила я. — Жар спал, мы прогулялись немного. Сейчас спит.
— Я уже проснулся. — Чуть взъерошенный Вэлл появился в гостиной. — Здравствуйте, доктор.
— Здравствуйте, юноша, — по-доброму улыбнулся старичок. — Рад, что вам лучше. Признаться, вчера и подумать не мог, что вы так быстро встанете на ноги. Позволите осмотреть вас магически?
Вэлл кивнул и покосился на меня, а я сделала вид, что превратилась в одну из своих статуй. Уходить уж точно не собиралась. Целитель, впрочем, на этом и не настаивал. Он прошел в гостиную, попросил Вильяма сесть в кресло и принялся вливать магию в его тело.
— Очень хорошо, — сказал, наконец. — Ваш организм справился с тем дисбалансом, который так пагубно влиял на него вчера. Мои предписания остаются прежними: отдых, покой, тепло. И ваше здоровье больше не заставит нервничать вашу…
— Подругу.
— Невесту.
Мы с Вэллом ответили одновременно и покосились друг на друга, а целитель снова понимающе улыбнулся.
— Дорогую вашему сердцу девушку, — корректно сказал он. — А если вдруг состояние ухудшится, вы знаете, где меня искать. До встречи, молодые люди.
И покинул нас, не взяв денег за визит.
— Невесту? — поинтересовалась я.
— Привык. — Вэлл пожал плечами. — Прошу прощения, если задел.
— Нет, все в порядке, — ответила я спокойно. — Знаешь, предписания доктора — это хорошо, но я по-прежнему считаю, что нам нужно вернуть тебе магию. Хотя бы попытаться это сделать. И, конечно, выяснить, кто на самом деле виноват в гибели твоих родителей.
— А я все еще не хочу, чтобы ты в это вмешивалась, Катерина, — вздохнул Вильям. — Твой брат прав, магистр не выпустит меня из поля зрения. Если поймет, что мы пытаемся выяснить хоть какие-то подробности, арестует меня снова, и тебя вместе со мной.
— Значит, ты смирился?
Вэлл отрицательно покачал головой. Он не смирился. Просто не желал меня втягивать в поиски преступника.
— Послушай… — Я присела напротив него. — Допустим, ты будешь разбираться сам. Но ты живешь здесь, со мной. Спрошу еще раз: кто поверит, что я ничего не знаю о твоих делах? Никто. И магистр не поверит, он ведь не глупец, право слово! Поэтому ты не защитишь меня неведением, а подставишь под удар. Подумай сам.
— Возможно, ты и права, — проговорил Вэлл, глядя на языки пламени. — Но если с тобой что-то случится, я себе не прощу.