Когда тонут корабли

Ян Гедройц — 55 л.

Лука Подгаецкий — 27 лет.

Ксендз Андрей Корно — 43 года.

Станислав Верциньский — 25 лет.

Французский консул — 41 год.

Павел — камердинер Гедройца — 52 года.

Лакей ксендза — 17 лет.

Служка — 14 лет.

Ютта Лабуньская — 30 лет.

Марина Гедройц — 21 год.

Софья Подгаецкая — 51 год.

Дама в трауре — 40 лет

М-м Натто — 43 года.

Мастерица — 20 лет.

Горничная у Гедройца — 35

Горничная у Подгаецких — 20 лет.

Все мужчины, бриты, кроме Павла и консула.

Действие происходит в наши дни. Большой город. Время — от августа до мая следующего года.

Приемная ксендза Корно. Большая комната в два окна без занавесок. Прямо — дверь в коридор. Сейчас она открыта. Налево дверь в кабинет ксендза. Посередине круглый стол, заваленный книгами, бумагами, письменный, очень простой прибор. Вокруг стола три старых низких, широких кресла. Поношенный ковер во весь пол. Прямо на стене портрет папы Пия X* в раме, затянутой крепом. От потолка до низу идут грубые, деревянные полки, заставленные книгами. Белые розы в синей фарфоровой вазе. На узком столике возле двери в кабинете — телефон.

Сейчас одиннадцать часов утра. Везде солнечные пятна-зайчики.

Ксендз Андрей Корно пишет письмо, видимо, раздосадованный. Перед ним сидит Дама в трауре с большим старомодным ридикюлем. Она плачет.

Ксендз Андрей Корно и Дама в трауре.

Ксендз (запечатывая конверт). Вот… третья рекомендация… конечно, и на этот раз никакого успеха… ваша дочь — погибшая девушка… вы — слабая мать…

Дама в трауре (плача). Я верну деньги ксендзу-декану* через неделю.

Ксендз (встает, пожимая плечами). Увидим… Давать деньги взаймы — это развращать… Если ваша дочь и теперь не получит места, я умываю руки…

Дама в трауре (вставая). В Благотворительном Обществе во мне приняла участие Марина Гедройц.

Ксендз (изумленно и резко). Кто?

Дама в трауре. Марина Гедройц. Она дала мне десять рублей.

Ксендз (подавляя волнение). Разве госпожа Гедройц не у себя в имении?

Дама в трауре (тоном сплетницы). Нет, и она, и ее мать, и муж, и брат — все вернулись в город. Говорят, они хотят продавать имение… На что им деньги? Сердце Иисуса, столько денег!.. А другие говорят, что это вовсе не потому…

Ксендз (отходя к окну, засунув руки за пояс). Ну?

Дама в трауре (обрадовавшись). Я ничего не знаю… я передаю чужие слова… в семье Гедройц большие нелады… Старик Гедройц — ненавидит тещу… Теща ненавидит зятя… Марина плачет, не осушая глаз… ведь ее брат влюбился в актрису…

Ксендз (быстро и нервно). В кого?

Дама в трауре. В Ютту Лабуньскую… это большой скандал… Ютту Лабуньскую не принимают в семейных домах… Если бы моя дочь так вела себя, я бы ее убила… А теперь Ютта породнится с Гедройцами и станет важной дамой… Святая Мария!.. Все перепуталось на этом свете…

Ксендз. А как же старик Гедройц?.. Он — властный человек… (Обрывает.)

Дама в трауре (фамильярнее). Ну, что же Ян Гедройц!.. Года два тому назад он жил с Юттой Лабуньской почти открыто…

Ксендз (резко). Сказки!..

Дама в трауре. Весь город знает…

Ксендз (резко). Сплетни! Люди суют свой нос в чужие дела.

Дама в трауре (испуганно). Конечно… конечно…

Звонок в передней. В открытую дверь видно, как по коридору прошел

Лакей. Дама в трауре целует руку ксендза и уходит. Ксендз стоит в позе оцепенения. Сюда идет Ютта Лабуньская.

Ксендз Корно и Ютта Лабуньская.

Ютта (поднимая руку, как бы приветствуя знамя). Победа!..

Ксендз (напряженно улыбаясь). Да ну?..

Ютта. Я и Лука Подгаецкий венчаемся.

Ксендз (идет закрыть дверь в коридор). Поздравляю…

Ютта. Да. Благодарю. (Бросилась в кресло, стягивая перчатки, устало.) Это было трудно уладить.

Ксендз (тоже сел, нервно, машинально закурил). Расскажите по порядку…

Ютта. Что?.. Ах, да… Я забываю… Я не видалась с вами от марта месяца… а теперь осень… как летит время!.. Сколько я пережила… (Быстрее.) Хорошо, что все кончилось. Лука сделал мне предложение. Я согласилась. Он попросил благословения у матери — она дала. Ну, а мне… мне не у кого спрашивать ни благословения, ни позволения… Я — одна… Правда, разве у Яна Гедройца? (Нехорошо смеется.)

Ксендз (шокирован. Сухо). Семья Гедройц уже здесь.

Ютта (поражена). А!

Ксендз (тише). Что вам до того? Вам это должно быть безразлично.

Ютта (упавшим голосом). Да. Теперь мне безразлично. Я ничего не боюсь. Но еще неделю тому назад… Кошмар! У меня было ощущение, словно Ян Гедройц не позволит мне этого брака…

Ксендз (презрительно). У Яна Гедройца нет на вас прав.

Ютта (уколота). Были!

Ксендз. Ну, какие же это права!

Ютта (живо). Права любовника… высшие!