Когда ты скажешь "Да"
Шрифт:
Вспоминая, как долго и задумчиво он рассматривал фото моих родителей, в голове начинает складываться весь пазл. Значит, вот, что это было…Злость, гнев, обида, ненависть. Сильная. Жгучая. Всепоглощающая. Она питала каждую клеточку его души. Он был ослеплен ею. Теперь, я это знаю, как никто другой.
— Похоже, теперь его ненависть перешла на меня. Он винит во всем меня. — Значит, поэтому он вышвырнул меня из офиса? Выбросил из своей жизни, как ненужный хлам?
— Ты ни в чем не виновата, Ари. Никогда не смей даже
— Бабушка…
— После их гибели, мне пришлось продать вашу квартиру в Чикаго, чтобы расплатиться с долгами твоего отца, а их было немало. Огромные суммы, которые он успел проиграть каким-то бандитам. Это было чудовищное время. Прости, что не рассказала тебе все раньше. Я просто хотела отгородить тебя от этого. Тебе и так досталось, а тут еще и эта авария. Все-таки, как коварна бывает судьба. Я хотела держать тебя, как можно дальше от Чикаго, но тебя все равно туда тянуло. А потом ты встретила человека, с которым вы связаны с самого детства.
— Наши дороги разошлись. Навсегда.
— Ты, должно быть, злишься на меня.
— Я… — всхлипываю, прижимая ее ладонь к губам, — я ни в чем тебя не виню. Наоборот, я благодарна тебе за то, что рассказала мне обо всем. Теперь, между нами нет никаких секретов. Теперь, все будет по-другому.
— Ты так похожа на свою маму, Ари, — говорит бабушка, улыбаясь. Она смотрит на меня с такой теплотой, что я ощущаю, как ее любовь наполняет мое опустевшее сердце. — Мишель бы гордилась тобой. Она так тебя любила. Готова была провести с тобой каждую минуту, только бы увидеть, как ты открываешь для себя этот мир. Ты и твой…отец были для нее всем. Целым миром, который она так оберегала. Я всегда это видела — в каждом взгляде, улыбке, слове, и мне ужасно жаль, что она так и не успела показать тебе всю свою любовь, которую хранило ее сердце.
— Это делала ты, — отвечаю ей, стараясь улыбнуться. — Ты давала мне эту любовь, заботилась обо мне. Ты всегда давала мне гораздо больше, чем я могла тебе дать взамен. Прости, что иногда я была не самой лучшей внучкой, но я очень тебя люблю.
— Спасибо тебе, солнышко. — По ее щеке скатывается маленькая слезинка. — Теперь, моя душа спокойна.
Она снова морщится, положив ладонь на грудь. Там, где бьется ее сердце.
— Тебе опять плохо? Позвать врача?
— Нет, — едва слышно просит она меня. — Просто побудь со мной. Сядь поближе.
Она тяжело вздыхает, прикрывая глаза. Ей больно.
— Бабуля, тебе нужен врач. Я сейчас позову. — Собираюсь встать, но она тянет ко мне руку, чтобы я этого не делала. — Бабушка, я…
— Мне больше не нужны врачи. Они уже сделали все, что было в их силах.
— Нет. Ты не должна так говорить, — испуганно говорю я ей. — Они помогут тебе. Мы сделаем операцию, и…
Один из приборов начинает пикать быстрее, а я в панике оглядываю комнату.
— Я люблю тебя, — шепчет бабушка, не отпуская моей руки. — Ты со всем справишься.
— Не говори так. Нет…
— Я буду оберегать тебя, Ари. — Писк становится назойливо быстрым. Судорожно нажимаю на кнопку вызова врача. Господи, помоги мне!
— Нет! Бабушка, нет!
— У тебя все будет хорошо. Теперь, я это знаю…
Она закрывает глаза, но ее голос все равно продолжает звучать в голове. Кажется, он проникает в самое сердце, настолько глубоко, что мне становится невыносимо больно.
Я не сразу ощущаю, как глаза вновь наполнились слезами, как задрожали руки. Как в душе внезапно образовалась огромная дыра.
— Ты не можешь меня оставить, — в отчаянии шепчу я, все еще с трудом веря, что это действительно происходит со мной.
Я все еще держу ее за руку, все еще чувствую тепло.
— Ты не можешь, — мой голос срывается. С трудом пытаюсь сдерживать всхлипы. — У меня больше никого нет. Слышишь? У меня совсем никого не осталось!
Она молчит. Больше не отвечает.
— Открой глаза! Вернись! Прошу тебя! — Прикладываю голову к ее груди, пытаясь услышать, как бьется ее сердце. — Нет, нет…нет!
В кабинет забегают врачи, но я все еще не осознаю, что происходит. Меня охватила жуткая паника. Они пытаются отвести меня в сторону, но я не могу пошевелиться. Все тело онемело от боли.
Какая-то медсестра выводит меня из палаты. Она что-то спрашивает, но я не слышу ее.
Скатываюсь вниз по стене, обхватываю голову руками. Меня всю трясет. Хочу, чтобы все вокруг меня исчезли. Хочу закрыться в своем собственном мире. Не хочу никого слышать и видеть.
Где-то вдали слышится голос тети Шэрил, которая так отчаянно пытается до меня достучаться. Она обнимает меня, так крепко, словно боится, что я куда-то убегу. Я снова чувствую себя маленькой девочкой, у которой отняли самое дорогое. Это произошло снова, и я не готова отпустить самого важного человека в моей жизни. Я не готова остаться совсем одна. Но я уже одна. У меня больше никого не осталось.
— Ее больше нет, тетя Шэрил, — вылетает из моих уст. — Она ушла.
— Тише, милая, — отвечает она, всхлипывая. — Тише… Она очень тебя любила, но просто ее время пришло…
— Нет!
— Иногда мы должны найти в себе силы отпустить дорогих нам людей, Ари. Это больно, почти невозможно, но ты должна это сделать. Как бы тяжело тебе не было. Твоя бабушка всегда будет оберегать тебя. Присматривать за тобой. Она всегда будет здесь, — говорит она, приложив мою ладонь к груди. — Помни об этом. Всегда.