Когда ты вернешься. Книга 1
Шрифт:
«Ты заслужил лучшей дочери, чем была я».
Последней частью церемонии шли соболезнования. Я знаю, что все эти люди искренне скорбели из-за смерти папы, но мне хотелось сбежать от потока сочувствующих фраз. Разве они могут помочь?
Конечно же, нет.
– Спасибо. – Я заставила свои губы приподняться в печальной улыбке, и миссис Харрис наконец-то отошла.
Отчаявшись, я скользнула взглядом по холму, мечтая скрыться за ним.
Дыхание замерло у меня в груди, зато сердце забилось с удвоенной скоростью.
– Чарли! –
Всегда и везде я узнаю Олли, даже если вижу только его затылок.
Каблуки проваливались в землю, и я пожалела, что не надела обувь на плоском ходу.
– Олли! – позвала я, когда расстояние между нами сократилось достаточно, чтобы мне не пришлось кричать на всё кладбище. – Оливер!
Я не знала, как должна называть его теперь, поэтому использовала оба имени. Я всегда предпочитала Олли.
«Мой Олли»…
Только вот давно уже не мой.
Он остановился и обернулся, а мне захотелось засмеяться и расплакаться одновременно. Это был Олли, которого я знала, но он изменился за то время, что мы не виделись. Его волосы стали немного длиннее, с тех пор когда мы виделись в Лос-Анджелесе, а на лице появилась небольшая щетина. А ещё Олли определённо повзрослел. Передо мной стоял мужчина. И я любила его так же, как и десять лет назад. Любила так же, как и всегда.
Всегда буду.
Непривычно было видеть Олли в белой рубашке. Наверное, в последний раз он надевал её на нашу свадьбу, но кто знает – может, теперь он их любит? Я ведь столько всего пропустила в его жизни с тех пор, как уехала из Гери.
– Привет! – выдохнула я, когда его губы сложились в столь хорошо знакомую мне улыбку.
– Привет. – Он подошёл ко мне ближе, и я занервничала ещё больше, как пугливая девчонка. – Как ты?
Глаза моего Олли смотрели печально, и я захотела сказать ему правду. Я никогда не любила лгать Олли. Хотела бы я сказать, что не делала этого.
– Паршиво, – кивнув, ответила я. – Ты же знаешь…
Я не стала договаривать, да этого и не требовалось.
– Мне жаль, Чарли. Митч был хорошим человеком.
– Спасибо. – Я быстро втянула воздух ртом, чувствуя, что на глаза наворачиваются слёзы. – И спасибо, что пришёл.
Олли пожал плечом.
– Разве я мог поступить иначе.
Я вдруг испытала неловкость и не знала, что бы такого сказать. Олли всегда поступал правильно. Иногда мне казалось, что все наши старые проделки происходили только из-за меня. Я толкала Олли на них, а он соглашался, потому что никогда не мог мне отказать.
Мне стало совестно, ведь я подумала, что он может не прийти сегодня. Наверное, Олли держался в стороне, потому что я не заметила его, а из-за расстройства даже не почувствовала.
– Ты зайдёшь к нам вечером? – Я с надеждой посмотрела на него. – Люди принесли столько еды, не знаю, что мы будем с ней делать… – Я замолчала, потому что это было не то, что я хотела сказать ему. – Приходи, Олли. Мне бы этого очень хотелось.
Я испугалась, что он откажется, когда в его глазах отразилось колебание. Раньше такого бы не случилось, но мне пришлось напомнить себе, что я сама виновата в том, что наши отношения стали такими.
– Я не знаю, Чарли. – Олли провёл рукой по волосам, и впервые выдержка изменила ему.
– Пожалуйста, Олли. – Я подступила к нему ближе. Пришлось почти умолять его, но мне было всё равно, потому что я хотела, чтобы он был рядом в этот тяжёлый период для меня.
Он шумно выдохнул и кивнул.
– Хорошо. Я приду, Чарли.
Я улыбнулась, и этот грустный день стал немного светлей.
Оливер
Одна тысяча сто восемьдесят четыре дня.
Это столько я не видел Чарли до сегодняшнего дня, столько не говорил с ней, пока она не позвала меня на кладбище.
Тысяча сто восемьдесят четыре дня. Столько моё сердце было неподвижным, пока я не услышал «Олли» за спиной.
Я не понимал этого, пока не увидел её в кругу сестёр и матери. Чарли плакала, беззвучные слёзы катились по её щекам, но она не издавала ни звука. Она даже почти не двигалась.
Я знаю – я наблюдал за ней. Странно, что она не почувствовала.
Я думал, что смогу уйти незамеченным, но, когда услышал её голос…
На меня будто ведро ледяной воды вылили, столкнули с крыши и переехали дорожным катком – и всё это за долю секунды. Я обернулся и подумал:
«Ну, вот ты и попал, Олли».
А потом она попросила меня прийти, и в тот же момент я знал, что не смогу отказать ей. Единственный раз, когда я отказал Чарли, касался армии. Тот же раз стал началом нашего конца.
Знал ли я тогда, что моё решение похоронит наши отношения?
Нет, Господи, нет. Потому что, если бы кто-то сказал мне тогда, что из-за своего решения я потеряю Чарли, я бы никуда не ушёл. В тот период армия была моей потребностью. Чарли была моей жизнью.
Не было вопроса, что для меня предпочтительней.
Чарли всегда была моим приоритетом, но так получилось, что однажды я перестал быть приоритетом для неё.
«Ты вновь можешь увязнуть», – говорю я своему отражению, когда вечером собираюсь к Пирсам. Но тут же признаю, что я никогда и не выбирался из того, что можно назвать одним словом «Чарли», поэтому не играет большой роли, поеду я сегодня к ней или нет.
Я любил Чарли с тех самых пор, как она вошла в класс мисс Томас в своих джинсовых шортах, держа в руке сиреневый бокс для ланча с Джеком из «Амазонки». Когда дело доходит до абсурда, мне кажется, что я любил Чарли ещё до того, как узнал о её существовании.