Когда вдруг решил... что уже... поздно

Флёри Юлия

— Я скучал. — Хрипло выдал Андрей, делая последний разделяющий нас шаг.

— И я скучала. — Совершенно беспомощно проронила я и первой обняла его. И теперь всё было иначе, а, может, просто всё было…

Мы были слишком близки, чтобы однажды просто забыть об этом. Мы были слишком похожи, чтобы вдруг избрать разные пути. Мы любили друг друга уже отнюдь не детской любовью и с готовностью перетянули это чувство в тот новый этап, который должен был послать испытания. Общие желания, одно на двоих стремление, одинаково горящие взгляды и однобокие прорехи в восприятии мира. Мы были вдвоём, совершенно искренне забывая о существовании ещё кого-либо, мы дышали одним воздухом перемен и наслаждались каждой минутой, проведённой вместе.

И ещё кое-что… больше Андрей не смел оставлять меня одну надолго. Это ведь о чём-то говорит, правда?

* * *

Глава 4

Воспоминания вызвали улыбку. Запахи, обстановка, эмоции — зародили тепло внутри. А ещё горько было признать, но Андрей прав: она струсила. В тот самый момент, когда поговорить с ним не захотела. Прежде подобного себе не позволяла… теперь не чувствовала опоры рядом и проявила слабость. Вдруг захотелось начисто стереть любые воспоминания и начать жить заново. Вот только как? Так, как научилась в последний год? С опаской оглядываясь назад, с сомнением подходя к телефонной трубке… Потому Андрей и появлялся всякий раз без предупреждения — знал, что Рита непременно сбежит.

За окном нерешительно наступал вечер, а она всё стояла и смотрела, пытаясь дольше задержаться в таком уютном и понятном для себя мире воспоминаний. Вечернее море она тоже любила. В тот самый момент, когда многочисленные отдыхающие, вконец утомившись на жарком южном солнце, спешили занять вакантные места в залах бесчисленных кафе и ресторанов, местная молодёжь заполоняла побережье. И море тогда казалось тёплым-тёплым. Андрей говорил, так случается потому, что на улице селилась прохлада, Рите же больше нравилась версия о том, что это песок, который весь нескончаемо долгий день копил энергию солнечного света, наконец, принялся её отдавать. Ведь купаться в энергии солнечного света куда приятнее, чем в обычной, взбаламученной многочисленными страждущими водице. Вот и сейчас, с неохотой глянув на перетянутый дорогой кожей чемодан, Рита поёжилась, будто от холода, и ступила ближе к старому шкафу, дверцы которого скрывали за собой забытое прошлое. Выбрав излюбленный, а оттого явно видавший виды сарафан, легкомысленного вида купальник, она направилась в ванную, чтобы смыть с себя налёт усталости, дорожной пыли, такого чуждого в родных стенах макияжа. Будто родилась заново. Молодая, притягивающая вызывающей красотой, пульсирующей внутри неуёмной энергией. Такой она и самой себе нравилась. Такой она запомнилась родному городку, местным жителям, такой её любил видеть Андрей… В последние годы улыбаться собственному отражению в зеркале отчего-то не хотелось.

Вода встретила её ласково, словно старого друга. Лизнула стопы, обдала невесомыми брызгами, летящими из-под вековых камней, приятной прохладой легла на кожу, вплелась в растрёпанные ветром волосы. А потом приняла, задорно булькнув давно знакомое, но в суете будней забытое приветствие. Стало хорошо и уютно: домой вернулась.

Ещё долго, едва не до ночи, Рита сидела на остывшем песке и смотрела вдаль, с головой кутаясь в сырое полотенце, с немой благодарностью принимая на себя все прелести голубой стихии.

— Девушка, извините, вам просили передать.

Оторвав взгляд от моря, Рита увидела улыбчивого парнишку, что склонился над ней с цветком в руке.

— Вам просили передать. — Повторил он, разглядев на лице растерянность, и руку с цветком ближе протянул. — Молодой человек из шумной компании там, на палубе корабля.

Парнишка в форме официанта указал в нужную сторону, а она и так знала имя дарителя. Вежливо кивнула и приняла скромный цветок «маргаритки», кустиками которой Андрей когда-то усеял весь мамин сад. И ведь достал же где-то сейчас… неуёмный. Корабль с той самой шумной компанией

всё удалялся, а ей казалось, что одинокая мужская фигура на капитанском мостике так и стоит недвижимо, направленная в её сторону.

— Нельзя дразнить мужчин. — Приказала Рита самой себе и нехотя с песка поднялась.

С него станется… Прыгнет ещё с такой высотищи! Чувствуя себя неуютно, Рита повела плечами, наваждение сгоняя. Нет там на капитанском мостике никого. Всё она себе придумала. Но ушла. Неторопливо перебирая ногами светлый песок, редкие утонувшие в нём ракушки.

С пляжа давно вышла, а неудобные шлёпанцы с креплением через палец так и несла в руках. Неторопливо брела по дорожке, которую, казалось, может без препятствий преодолеть даже с закрытыми глазами, с интересом поглядывала на случайных прохожих, завидуя их сиюминутному счастью. И едва не подпрыгнула от неожиданности, когда её за этим занятием застали.

— Со стороны это всегда выглядит занимательнее. — Вещал приятный мужской голос, обладатель которого, пользуясь моментом и её невнимательностью, подобрался непозволительно близко.

— Что «Это»?

— Чужая жизнь. — Улыбнулся он той самой улыбкой, что навсегда разбивает сердца несчастных провинциалок, ждущих на берегу моря своего принца.

Незнакомец на звание принца явно не тянул, но вполне бы подошёл на роль Саши-Вани-Пети, которого Рита, вероятно, всё же ждала на берегу. Так ей самой сейчас показалось. А ещё именно об этом говорил его взгляд. А дальше что? Ей предстоит представиться художником? Или всё же музыкантом? Полагаясь на интуицию, Рита наигранно взволнованно вздохнула и сделала приличную попытку выдавить из себя прелестный румянец. Ночью эту мелочь практически невозможно заметить, но вот энергия, выделившиеся феромоны, которые на раз улавливает мужское обоняние этого «ходока», обмануть будет невозможно: он уже всё понял.

Чуть надменный взгляд, неумело завуалированное высокомерие и… что это ещё? Верно, снисходительность к смазливой селянке?

— Как вас зовут, прелестное создание? — Лениво улыбнулся он, почувствовав скорую капитуляцию. Он спросил, а Рита ещё придумать ответ на этот вопрос не успела, оттого замерла с приоткрытым ртом.

— Татьяна. — Беглым взглядом выделила она название ближайшего ресторанчика. — Но можно просто Таня. — Милостиво улыбнулась и мгновенно растаяла, глядя, как незнакомец касается обжигающе горячим дыханием её скромно протянутой ладошки.

— А меня Александр. Но можно просто Саша. — Рассмеялся он взаимной неловкости и скоро совсем осмелел.

Его трепетное касание где-то в районе талии превратилось в собственнический захват, а обманчиво ласковые губы зависли слишком близко для того, чтобы от поцелуя отказаться

— А как вы смотрите на то, о, нимфа, чтобы отужинать со мной? — Глянул с призывом, с обещанием. — Совершенно нелепая ситуация, когда прилетел, желая отдохнуть, а в итоге тратишь время на то, чтобы просто найти себя. — Поспешил мужчина пожаловаться на проделки судьбы, а Рита оказалась столь милостива, что не нашла причин от подобного предложения отказаться.

— Я готова спасти вас от одиночества.

Неожиданно даже для самой себя, Рита вдруг нашла в закоулках тёмной души ту самую скромную и ласковую девчушку, которую так жаждал увидеть её сегодняшний визави. Нашла и не преминула вытолкнуть на передний план в умелой игре. Ведь если не играешь, а живёшь, то всё выходит гораздо проще и естественнее. Естественности им двоим сейчас не хватало. Он обманывает, что влюбился с первого взгляда, и в обещании усыпать лепестками роз её дорогу жизни, а она… впрочем, обманывать Рита совсем не собиралась. Простое желание хотя бы на короткий миг побыть той самой принцессой, которой не стала прежде. Доброй, наивной, ласковой, с глазами-блюдцами и путами-руками, которыми изо всех сил будет держаться за это несбыточное счастье. Ну, или постарается убедить в этом окружающих.