Когда воскресла мумия
Шрифт:
– Там они - а точнее Док - посадили большой самолет на такой горячий песок, что попадающая на него жидкость моментально испарялась, и пошли посмотреть, что же так привлекло стервятников.
Это был экипаж дирижабля. Именно там злодей спрятали их трупы.
Здесь много было такого, что приводило в ужас Монаха. И он, возвращаясь к самолету, был мрачным, молчаливым и даже не вспыхнул гневом, когда эта гадкая Химия прыгнула на его любимца Хабеаса и вопреки воле поросенка принялась искать на нем блох. Такие действия Монах обычно расценивал
– Отныне, - пробормотал он, - слово "дьявол" должно произноситься "г-е-н-е-р-а-л И-н-о".
Док Сэвидж даже не прикоснулся к пульту управления самолета, чтобы подняться в воздух, как все ожидали. Вместо этого он достал небольшую рацию.
Затем взял концентрированные таблетки, изобретенные им для усиленного питания пациентов в больницах, но которые можно также принимать вместо пищи во время изнурительных путешествий. К этому Док добавил флягу, в которой была химически чистая вода, без каких-либо лишних примесей. Потом он отобрал некоторые из своих приспособлений и необычных химических препаратов, которые могли понадобиться для необычных методов борьбы.
– Послушай!
– запротестовал Ренни.
– Не собираешься ли ты оставить нас здесь, а самому отправиться яа поиски этих проходимцев?
– Не отходите от самолета, - распорядился Док.
– И поддерживайте со мной радиосвязь.
Бронзовый человек ушел, двигаясь сначала по спирали, а затем, очевидно, напав на след, повернул на запад. Вскоре он исчез из поля зрения.
Из-за жары воздух был каким-то нереальным и колыхался, словно страшное море, отделяющее их от цепи зловещих темных гор на западе.
Пять помощников Бронзового человека забрались в самолет и включили кондиционер, который тотчас охладил воздух. Внешний же термометр показывал на приборной доске температуру более пятидесяти пяти градусов, в чем, наверное, не последнюю роль играл раскаленный песок.
По радио они узнали, что Док напал на след.
– Но оставайтесь на месте, - велел Бронзовый человек.
– Появление самолета в воздухе насторожит противника, где бы он ни находился.
Атмосферные помехи немного мешали радиоприему.
Они наблюдали за стервятниками,- и в это время Джонни, бывший немного психологом, высказал по поводу поведения этих птиц предположение, от которого ни у. кого отнюдь не поднялся дух.
– Подлые убийцы!
– проскрежетал зубами Хэм, принявшись наполнять наконечник своей трости-рапиры новой порцией сильнодействующего вещества.
– Кстати, один из них адвокат и занимает солидное положение, подпустил шпильку Монах.
– Значит, не ты один так недалеко ушел от обезьяны!
– свирепо прорычал Хэм.
– Это гнусное оскорбление, скелет ты несчастный!
– завопил Монах.
Хэм пристально посмотрел на некрасивое гневное лицо Монаха.
– Если бы у меня была такая рожа, - сказал он, - я бы непременно обратился к хорошему врачу-дефектологу.
– Из-за вас двоих мне кажется, что я торчу здесь уже несколько часов!
– тяжело вздохнул Длинный Том.
Так оно и было. А если быть точным, то пять часов. К этому времени Монах находился уже на жаре за пределами самолета, куда его выгнал Хэм, угрожая своей опасной тростью-рапирой. То, что Менах сказал о предках Хэма, будто они все до единого питались свининой, так взбесило энергичного адвоката, что ему пришлось приложить к вискам куски льда, взятые из холодильника самолета.
Вдруг Монах замолчал и показал куда-то пальцем.
– Посмотрите, - закричал он.
– Сколько всадников в белой одежде!
Это были арабы, человек двадцать пять. Они представляли собой воистину живописное зрелище. Эти всадники, во всю прыть мчавшие на лошадях.
Ренни сел за рычаги управления и подготовил самолет к взлету. Длинный Том и Джонни держали наготове свои суперавтоматы. Только Хэм продолжал стоять у входа со своей тростью-рапирой, не пуская Монаха в самолет.
За первой появилась вторая группа арабов. Но здесь вместо лошадей были верблюды, часть из которых тащила на себе поклажу.
Арабы на лошадях остановились на расстоянии трехсот метров. Один из всадников выехал вперед и демонстративно воткнул свое ружье в песок.
– Думаю, что у него мирные намерения, - облеггченно сказал Монах, все еще находящийся вне самолета.
Араб подъехал к ним и спросил на ужасном английском языке, не желают ли они купить свежих фиников, великолепных фиников, очень приятных на вид и превосходных на вкус.
– Нам не нужна никакая пища от...
– начал было Хэм.
– Мы немного купим!
– вмешался Монах, обращаясь к арабу.
– Пусть кто-то один из вас подвезет их сюда.
Сделка была заключена. Арабы стояли на расстоянии и смотрели на самолет. Затем они растянулись на всю песчаную дюну.
– Финики!
– глумился Хэм над Монахом.
– Что нам теперь необходимо, так это обменять тебя на одного из членов этой ватаги! На такого, у которого есть хотя бы на один грамм сообразительности!
Монах сделал вид, что не слышит, и достал свой набор для химического анализа.
Приспособление Монаха, основывающееся на спектроскопическом принципе, предназначалось для анализа и было замечательной штукой. Около двух минут химик занимался финиками.
– Я так и думал!
– гневно воскликнул он.
– Неужели у тебя есть чем думать?
– тут же поинтересовался Хэм.
– Эти чудо-фрукты отравлены, - заявил Монах.
– Такой же яд, каким наш приятель Ино пользовался в Нью-Йорке, чтобы убирать своих людей, заставляя их таким образом замолчать.
– Эти арабы...
– закричал Хэм, задыхаясь.
– Т-с-с!
– предостерег его Монах.
– Там, на песчаной дюне, они наверняка дожидаются нашей смерти!
Они стали совещаться, что делать дальше.