Когда я стану великаном
Шрифт:
— Элементарно, Горошкина! — усмехнулся Копейкин. — Хотя я в этом не разбираюсь.
— А это потому, Петенька, — лукаво и снисходительно отвечала Горошкина, — что вы, мальчики, отстаете по развитию от девочек! Я в «Науке и жизни» читала!
— Конечно, отстаем, — покорно согласился Копейкин.
Всю ночь перед концертом он протолкался у билетных касс. Собственно, «протолкался», пожалуй, сказать нельзя. Здесь шла другая, доселе незнакомая ему жизнь. Молодые ребята
Пете приятно было смотреть на них и слушать свою любимую песню из фильма «Белорусский вокзал», особенно слове: «мы за ценой не постоим».Он сначала только слушал, а потом стал тихо подпевать. О чем он думал в ту долгую длинную ночь — кто знает? Но передумал он этой ночью многое…
А на другой день возле концертного зала собралась большая толпа; то тут, то там спрашивали, нет ли лишнего билетика.
Чуть в стороне, у большой освещенной афиши, стоял Ласточкин со своей компанией. Они ждали, напряженно вглядываясь и каждого прохожего.
— Осталось пятнадцать минут! — сказал Лёлик Стулов. — Держу пари: она не придет. И эти билеты сжуешь при нас, как договорились!
— Вот они! — чуть не крикнул Славка, да Ласточкин уже и сам увидел: Копейкин, Белкин, Кристаллов и Горошкина появились у входа.
Едва завидев Ласточкина, Копейкин стал махать ему — в руках у него были четыре голубенькие бумажки — билеты!
Ласточкин все еще не мог поверить в то, что случилось…
— Лишнего билетика не будет? — спросила какая-то полная дама, перехватив их взгляд, Ласточкин только отмахнулся, а Славка, зло сплюнув, гаркнул:
— Десять рублей!
И тут же несколько человек словно прилипли к ним.
— Что? Есть?
— Можно надеяться?
— Уголовники! — ахнула толстуха.
— Что? Спекулянты? — подозрительно переспросил мужчина, весь отутюженный, приглаженный. Но толстуха исчезла.
И тут из толпы вынырнул Копейкин.
— Может, кому нужен лишний билетик? Могу уступить… — дружелюбно обратился он к Ласточкину. Но не выдержал, вежливо улыбнулся, сказал с притворным сожалением:
— Сэры, мисс Горошкина просила принести вам нижайшие извинения за причиненное беспокойство!
Приятели Ласточкина переглянулись. Славка откровенно криво усмехнулся, и Лёлик, но скрывая своей беспощадной иронии, глядел на Ласточкина. Ласточкин молчал.
А Копейкин продолжал измываться:
— Я слышал, у вас сегодня великолепный ужин… Желаю приятного аппетита!
— Я согласна за десятку! — подоспела толстуха. — Вот, — и она стала отсчитывать деньги.
— Вон они, эти спекулянты! — гремел мужчина, подходя с двумя дружинниками. — Видите?
Ребята еще не успели сообразить, что происходит, как вдруг вокруг них стали собираться люди. Славка первый понял, в чем дело, и сорвался, увлекая за собой приятелей.
Еще секунда — и Копейкин оказался в цепких руках дружинников.
— Вас бы тоже надо привлечь! — не унимался мужчина, — обращаясь к толстухе. — За поощрение спекуляции!
— Пустите! — Копейкин уже опомнился. — Вы что? С ума сошли?!
— Спокойно! — только и сказал дружинник. — В милиции разберемся! Это рядом, за углом.
И растерянного, подавленного Копейкина поволокли в милицию…
Было уже совсем темно, когда Копейкин наконец добрался до своего дома. Праздничная белая рубаха его обвисла поверх штанов, он что-то совсем невесело насвистывал…
Во двор он вошел с противоположной стороны от ворот, с самой темной его части. Выйдя из тени подъезда, Ласточкин и его дружки пошли ему навстречу.
— Мне надоело! — вызывающе сказал Ласточкин.
Ребята расступились, и Копейкин вошел в их «кольцо».
— Не понял… — наивно произнес он.
— Мы должны с тобой раз и навсегда решить в честном споре… в общем, я буду с тобой драться! Сам!..
Копейкин даже повеселел.
— Если я правильно понял, — он откровенно ёрничал, — ты меня вызываешь на поединок?
— Правильно понял!
— Тогда по всем правилам! Ты вызываешь — я выбираю оружие!
— Выбирай! — резко сказал Ласточкин. — Только учти, я твоими самбо и каратэ не владею! И если ты честный человек…
Копейкин не дал ему договорить:
— Так, если я честный человек, мы на пинг-понговых шариках, что ли, будем драться? Ласточкин, я почему-то не люблю, когда слишком много говорят о честности…
— Всё… Значит, будем драться!
— А я не собираюсь драться! — спокойно сказал Копейкин. — Если я выбираю оружие, — медленно продолжал он, — то считай, что я его выбрал… И пусть наши дороги разойдутся раз и навсегда.
Не оглядываясь, он вошел в подъезд.
И вот он опять сидит в темной кухне, где горит одна газовая горелка. Зазвонил телефон.
— Петь, ты куда делся? — услышал он тихий, взволнованный голос Горошкиной. — Что еще за шутки? Мы тебя ждали-ждали и мороженое тебе купили!
— Я не смог… — только и сказал Петя. — Потом расскажу.
— А-а… — посочувствовала Маша. — А мы уж не знали, что думать, знаешь, как волновались!
— Извини!
— Ну что ты, Петь, ладно!