Когда зацветет папоротник
Шрифт:
— Возможно, что мы найдем только следы того, что сокровища когда-то там находились, — Кряжимский ткнул пальцем в островок на картине. — Но мне кажется, что предатель вряд ли пережил атамана. Разин не такой простак, чтобы легко поверить в исчезновение богатства, которое он добывал в драках с персами, проливая свою кровь и теряя своих людей. Он наверняка разыскивал тех, кого он послал схоронить персидскую добычу. И я не сомневаюсь, что ему удалось найти предателя.
— И вернуть украденную добычу, — вставила я. — А мы опять остаемся с носом!
— С носом мы останемся только в том случае, — возразил Сергей Иванович, — если сейчас откажемся от поисков. Прежде ты, Оля, всегда пыталась использовать все шансы, которые давала тебе судьба.
— Я, Сергей Иванович, прежде всего — редактор газеты, — ответила я. — И должна думать прежде всего о ее судьбе, а не заниматься поисками мифических сокровищ. Вы же знаете, с каким трудом нам удается каждый раз найти материал для номера. Я должна думать о том, какое новое журналистское расследование проводить, чем зацепить читателя, привыкшего, что мы всегда преподносим ему сенсацию, а вы меня заставляете тратить время на какие-то детские игры!
— Детские? — укоризненно посмотрел на меня Кряжимский. — В этой детской, как ты выразилась, игре уже убили одного человека. Хорошего, между прочим, человека. А ты говоришь, что тебя это не интересует.
— Его убили в пьяной драке, — отмахнулась я.
— Это милиция так считает, — возразил Кряжимский. — А как ты сама считаешь?
— Не знаю… — вынуждена была признать я.
— Вот видишь! — многозначительно поднял палец Сергей Иванович. — Разве это не тема для журналистского расследования?
— Но ведь в это никто не поверит! — воскликнула я. — Разин! Персидские сокровища! Тысяча и одна ночь какая-то! Это примут за «утку». Мы потеряем доверие читателя и, следовательно, — тираж.
— Если у нас будут убедительные доказательства, что мы ничего не выдумали, — читатель поверит! — горячился Сергей Иванович. — Так о каком еще журналистском расследовании ты можешь говорить сейчас, когда нас осталось два с половиной человека?
Ромка тут же надулся и посмотрел на Кряжимского исподлобья.
— Нас трое, — вынуждена я была заступиться за Ромку.
— Но двух основных наших работников вы все же отпустили наслаждаться друг другом! — настаивал на своем Кряжимский. — О каком же полноценном расследовании может идти речь?! Мы только впутаемся в какую-нибудь отвратительную историю и опять вынуждены будем униженно просить помощи у ваших высокопоставленных знакомых из правоохранительных органов.
— Сергей Иванович, — оборвала я его, — не распускайте обо мне сплетни! У меня там нет никаких высокопоставленных знакомых! И помощи я у них никогда не просила, во всяком случае — униженно, — как вы говорите! И если мое имя известно руководству МВД и ФСБ, это еще не значит, что меня с ними связывает что-то тайное. Им отлично известны имена, и не только имена, всех редакторов газет в Тарасове, особенно тех, которые специализируются на криминальной тематике, как наш «Свидетель»!
— Но нас осталось трое из пятерых! — вернулся к своей мысли Кряжимский, и я с удовлетворением отметила, что после моей поправки он расценил Ромку за полноценного члена нашего коллектива, а не за половинку. — А тут в руки идет такое расследование! С убийством! С сокровищами! С легендами! Да ты локти себе будешь кусать, если все это окажется правдой, но выяснит это кто-нибудь другой!
Это был, пожалуй, самый мощный аргумент, который мог на меня подействовать, и Кряжимский это прекрасно знал.
Он смотрел на меня выжидающе. Я нахмурилась. Придется, наверное, заняться этим делом. Иначе я себе не прощу, если кто-то другой раскроет тайну этой картины, а она и вправду окажется связанной с кладом, спрятанным в разинские времена. Да еще и человека из-за этого клада убили.
Кряжимский знал, на что меня поддеть.
— Слушайте меня оба! — сказала я, и они наверняка почувствовали, что с этой минуты именно я — руководитель нашей экспедиции. — Больше вопрос о целесообразности поисков разинской добычи не обсуждается.
— Так мы едем искать этот клад? — спросил Ромка. — Или не едем?
— Конечно, едем! — воскликнул Кряжимский. — Не сомневайтесь, молодой человек, а верьте в нашего редактора. Или тебе больше понравится, если мы будем называть тебя капитаном?
Последняя фраза Сергея Ивановича была обращена, естественно, ко мне.
— Перестаньте паясничать и прекратите этот щенячий восторг! — приказала я. — В вашем возрасте это может объясняться только серьезными нарушениями работы правого полушария головного мозга. Смотрите, как бы мне не пришлось из-за этого оставить вас сторожем в редакции, пока мы с Ромкой займемся поисками!
— Ох и строг наш начальник, молодой человек! — притворно вздохнул Кряжимский, вновь обращаясь к Ромке, но я видела, как он доволен тем, что меня покинули последние сомнения по поводу предстоящей экспедиции. — Но лучше такой, чем сомневающийся в успехе размазня…
Этот мелкий выпад в мой адрес я решила оставить без внимания.
— Что у нас там, в районе Змеевых гор? — спросила я. — Город близко?
— Достаточно близко, чтобы не беспокоиться об этом, — сказал Сергей Иванович. — Прекрасный городок на Волге под названием Дольск.
Я полезла за деньгами и, протягивая их Ромке, скомандовала:
— Быстро на речной вокзал, возьмешь три билета на «Ракету» до Дольска. Поедем вечернем рейсом, чтобы завтра с утра заняться поисками этой пещеры. Мы с Сергеем Ивановичем пока начнем собирать все, что нам может пригодиться.
Ромка умчался на вокзал, а Сергей Иванович принялся весьма немузыкально мурлыкать себе под нос, что было знаком особо хорошего настроения.
Глава 3