Когда завтра настанет вновь
Шрифт:
Нет, не думать об этом. Не думать — до самого последнего момента. А сейчас — только о том, что видишь, о том, что есть.
Не о том, что будет.
Умывшись, я вернулась к Питеру и ждавшему меня завтраку.
— Дашь свой графон? — попросила я в перерыве между жадным поглощением бутербродов с копчёным беконом: лишь сейчас я поняла, как проголодалась за ночь. — Хочу Рок позвонить. Спрошу, как они добрались.
Он без лишних слов взял со стола барсетку и, достав оттуда серебристую трубочку, протянул мне, но видеозвонок не дал результатов. Рок просто не подходила.
— Думаешь,
Для верности я позвонила ещё раз. Когда меня снова проигнорировали, растерянно вернула графон законному владельцу.
— Не знаю. Надеюсь, нет. — Пытаясь заглушить всплеснувшуюся внутри тревогу, я схватилась за чашку. — Я имею в виду… тварь же не должна преследовать их, верно? А кроме неё, больше на нас ведь никто не охотится…
Питер помолчал. Залпом допил оставшийся чай.
— Я поехал за лодкой. Лучше раньше, чем позже. — Он чуть склонил голову. — Хотя если ты решишь задержаться ещё на пару дней…
Я молча уставилась на него.
— Если я буду привозить еду, тебе не придётся ни с кем контактировать. Без контактов с окружающими нет одержимых. Без одержимых нет опасности. — Питер мягко смотрел на меня, и в глубине его глаз, как и в глубине бархатистого голоса, угадывалась мольба. — Вечно так продолжаться не может, я понимаю, но…
Предложение было соблазнительным. Более чем.
Пусть здравый смысл прямо-таки кричал, что это плохая идея.
— Мне надо подумать, — наконец произнесла я, почти зная, каким будет мой ответ.
Мольба в его глазах сменилась облегчением.
— Подумай. Я не тороплю… до вечера, конечно. — Поднявшись из-за стола, Питер чуть нагнулся, чтобы подарить мне короткий поцелуй. — Ладно, моя прекрасная дама. Придётся вам томиться в заточении, пока ваш рыцарь охотится и добывает провиант.
— Потомлюсь немного, что ж поделать.
Он улыбнулся и ушёл. И я слушала, как он заводит мобиль, и подглядывала в окно, как он уезжает; а потом долго стояла, глядя на корявые яблони, купающиеся в сером свете дня, и кусая губы.
Действительно, кому навредит то, что я ещё пару дней посижу в полной изоляции в заброшенном доме? Здесь я ведь не влияю ни на чьи судьбы. Значит, твари никак до меня не добраться.
Хотя в долгих прощаниях лишь больше слёз…
Я задумчиво побарабанила пальцами по подоконнику.
И всё-таки… куда делась Рок? Почему не отвечает на звонки? Вдруг они с Эшем… нет, с ними всё должно быть нормально. Обязано быть.
Отвернувшись от окна, я тронула тычинки ликориса. Растерев между пальцами прилипшую к подушечкам золотую пыльцу, решила скоротать время до возвращения Питера за чтением. Но предварительно наведалась на второй этаж дома — посмотреть, что там — и помимо клубов пыли обнаружила пару спален, а в одной из них замечательную широкую кровать с изящной кованой спинкой и таким же изножьем. Покраснев в такт мыслям, родившимся у меня при взгляде на неё, спустилась обратно в гостиную; достала из книжного шкафа пухлый том — очередное переиздание дебютного романа нашей знаменитой прабабки, приключенческая повесть об отважной девушке-пирате, взявшей себе мужское имя — и, усевшись в кресло, открыла первую страницу.
Я настолько увлеклась чтением, что вздрогнула, когда по прошествии семи глав меня прервало чужое прикосновение к плечу.
— Ты уже? — я вскинула голову. — Ну что, купил…
Сказать, что я была удивлена, когда поняла, что рядом с креслом стоит Роксэйн — это ничего не сказать.
— Рок?! — книга выпала у меня из рук. — Что ты тут делаешь?
Лицо баньши было таким серьёзным, каким я его ещё не видела.
— Лайз, ты должна немедленно уходить.
Я растерянно поднялась на ноги.
— Как ты попала в дом?
— Через окно на кухне. Оно открыто. Я боялась стучаться, вдруг Питер здесь. И не могла ответить на звонок. Если бы он понял, что мы с Эшем где-то в Фарге… — Рок схватила меня за руку. — Лайза, пойдём, быстрее. Некогда объяснять.
От страха у меня перехватило дыхание:
— Что… что-то с Эшем?
— С ним всё хорошо. Он ждёт нас в лесу на окраине Фарге. — Рок настойчиво тащила меня к выходу из гостиной. — Там нет людей, никто не пострадает.
— Да что происходит, можешь сказать? — я сердито вырвала ладони из её пальцев. — Без Питера я никуда не пойду, он скоро вернётся, и…
— Питер — вот что происходит. — Баньши стремительно развернулась, и в глубине её дымчато-синих глазах горел странный мрачный огонёк. — Лайза, он — Ликорис.
Это прозвучало настолько нелепо, что я рассмеялась.
— Ты в своём уме? Ликорис — Грег Труэ. И он мёртв.
— О, да. Не выдержал угрызений совести и повесился. Прямо перед тем, как мы пришли к нему, чтобы узнать правду. Два года жил и не мучился, а тут вдруг раскаялся. Как удачно. — Рок снова ухватила меня за руку. — Лайза, я докажу тебе, но не здесь. Если он вернётся, то убьёт нас обеих.
— Что за чушь! Это глупо и не смешно, чтоб ты знала! — я уже злилась: отпихнула её от себя и отступила на пару шагов. — Никуда я не пойду, мне нельзя выходить из дома, и… Где Эш? Ты должна была вернуть его домой, я поручила тебе…
— Понятно. Значит, хочешь доказательств сейчас. — Баньши раздражённо достала из кармана юбки свой графон. — Я узнала, что случилось с родителями Питера. Почему он сирота. Когда он сказал, что в его доме погибли его мать и бабушка, мне было неудобно задавать вопросы. Так что я забила в поиск его домашний адрес, пока мы с Эшем ехали в автобусе, и стала просматривать новости, в которых он упоминался. — Ткнув в экран длинным пальцем, Рок развернула его ко мне. — Боги, какой же я была дурой… сама тебя к нему подталкивала, а теперь…
Это была статья на новостном сайте, посвящённом Ахорку. «Муж зверски убил жену на глазах у пятилетнего сына», — гласил жирный заголовок. Ниже следовал текст:
«Пытаясь отомстить за мнимые обиды, мужчина жестоко надругался над женой, после чего изувечил её кухонным ножом и задушил.
Трагедия развернулась в доме номер десять по Хэйл-стрит. Тридцатилетняя Ситлин Инэкинс стала жертвой ревности своего мужа, заподозрившего её в измене. Единственным свидетелем страшной расправы стал сын супругов, пятилетний Питер Инэкинс. Несчастный ребёнок, шокированный произошедшим, помог стражникам восстановить картину событий.