Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Нам навязывают власть слов, а мы должны брать явления в их целостности и оценивать исходя из критериев всех главных групп нашего расколотого общества.

Второе. Принципы политической философии, выработанные Просвещением, переживают сейчас кризис, как часть общего кризиса индустриальной цивилизации. И здесь наступает постмодерн, который смыкается с архаикой (премодерном). Неолиберализм размывает классовый характер капитализма и превращает элиту собственников в замкнутое сословие. А оно, в свою очередь, приобретает этнические черты.

Что такое «золотой миллиард»? Утопия собирания новой всемирной господствующей нации,

на которую будут работать «новые рабы», лишенные своей национальной идентичности. Это жесткая глобальная этнократия.

Что мы видим в 90-е годы в России? Разрушившие СССР силы стали встраивать свой политический режим в фарватер этой глобальной утопии. Они тоже занялись строительством новой нации, собранной из крупных собственников, созданных в ходе приватизации. Эту «нацию» назвали «новыми русскими», хотя она, как и «золотой миллиард», была интернациональной. Имя «новые русские» не прижилось, оно сразу приобрело негативный смысл. Но проект выполнялся, и в нем сразу обнаружились черты архаической этнократии — в РФ была искусственно создана прослойка «олигархов» из числа «новых русских». При этом «старые русские» (не деле — большинство многонационального советского народа) были лишены огромной собственности и сбережений, дискриминированы в распределении доходов и в доступе к базовым социальным и гражданским благам. Российское государство 90-х годов — жесткая этнократия под властью «новых русских».

Этот социальный и политический режим неизбежно порождал и поощрял этнократические проекты в регионах. Поощрял потому, что они разрывали связи советского народа и лишали его возможности сплотиться для сопротивления катастрофе. А порождал потому, что в условиях катастрофы малые народы искали способ сплотиться на этнической основе, чтобы пережить бедствие и закрыться от этнократии «новых русских» и «золотого миллиарда», надсмотрщиками которого они становились в России.

Этнократическое прикрытие стало чрезвычайной мерой защиты нерусских народов, а русские такой защиты создать себе не могли и уже не успеют. У них больше шансов спасти себя как народ через восстановление державы.

Третье. В этнократическом укрытии можно пересидеть катастрофу, как бомбежку. Но засиживаться нельзя, это грозит народу большой бедой, уже сравнимой с самой бомбежкой. Этнократия — архаический режим, толкающий народ на путь регресса вплоть до отката к племенному сознанию. Оно обращено назад, к утопии Золотого века, который был прерван «пришельцами». Это парализует импульс к развитию и разрывает связи сотрудничества с людьми «чужого племени». Такие общности могут жить лишь при мощной подпитке извне (как Израиль). В России это нереально.

Такова уж наша историческая судьба, многовековое движение народов привело к этнической чересполосице. У нас даже в масштабах района надо устраивать добрососедское существование нескольких этнических групп. Это требует работы ума и сердца, но альтернатива — межэтнические конфликты. Их природа изучена досконально, раскрутить их легко, а погасить трудно. Они тлеют, пока не «выгорит» весь горючий «человеческий материал». Этнократия нередко срывается в эту пропасть, поскольку она в поддержку себе мобилизует политизированную этничность, которая очень легко выходит из-под контроля. Желающих подлить масла в этот огонь достаточно и в России, и за рубежом.

А.Б.: А как вы видите взаимосвязь между этнократией и традиционализмом?

С.К.-М.: На мой взгляд, эта связь непрямая. Это явления разной природы, их векторы различны, оба они могут использовать друг друга как средство, даже как маску. А могут быть и противниками. Например, советский традиционализм отвергает этнократию, но в каких-то критических ситуациях может использовать ее как маску, как меньшее зло, позволяющее сохранить советские ценности (например, социальную справедливость) посредством авторитарного правления с этнократическими чертами.

Главное в наше время — здравый смысл и расчет. Ни в коем случае нельзя впадать ни в какие «измы», надо внимательно изучать ситуацию и прикидывать, куда ведет тот или иной коридор. Мы сейчас переходим с одного распутья на другое, и на каждом надо делать ответственный выбор. Тут как раз должна сказать свое слово мудрость традиционного сознания, в противовес радикализму, порожденному кризисом. Трезвый взгляд и мера — вот что нужно сейчас и государству, и обществу, и народу. Не надо сейчас выпячивать ничего, что работает на раскол.

А.Б.: Идеология «неолиберальной империи» А.Б. Чубайса подразумевает унитаризацию страны. (Правда, об авторстве этой идеи предпочитают не вспоминать). Идеи унитаризации, губернизации находят и широкий отклик у многих, использующих патриотическую риторику. Экономически и политически укрепление вертикали из здравого проекта по наведению дисциплины приобретает все более зримые черты проекта неолиберального. Возможно, попытка найти согласие власти с обществом будет предпринята именно в этом направлении. Как вы относитесь к идее губернизации?

С.К.-М.: Любое административное устройство — это не корень культуры, а инструменты. Выбирая инструмент, надо исходить из той реальности, из тех задач, которые она ставит. Любое административное действие отвечает какой-то приоритетной задаче более высокого порядка.

К идее унитаризации разные люди привержены, исходя из совершенно разных оснований, соединять их в какую-то одну общность нельзя. У Чубайса одни задачи, у «новых белых» другие, у монархистов третьи. И образы империи у них совершенно разные.

Беда в том, что у нас очень многие удревняют нынешние проблемы. Одни хотели бы устроить, как в Российской империи, другие — как в советское время. Но сейчас и то и другое — уже история! Аналогии могут привести к большим ошибкам. Например, сразу после войны, в 1945 году, когда сплоченность большой полиэтнической советской нации была так сильна, что людей не волновало, как проводятся административные границы, какие национальные символы применяются местной властью. Уже 80-е годы — это другой исторический период. А в 90-е годы люди переживали общенациональное бедствие, катастрофу. Для ее переживания люди мобилизовали все культурные ресурсы, в том числе свои этнические символы, важнейшим из которых был образ родной земли, а значит, и ее граница. Стереть ее, нарезать Россию на губернии — значит разрушить защиту символов, снова создать душевный хаос Приведет ли это к сплочению всех народов в рамках Российской Федерации? Думаю, что нет. Сейчас попытка подавления этнического чувства политическими средствами, думаю, будет иметь обратный эффект. Что, например, дало устранение в паспорте графы национальности?

Поделиться:
Популярные книги

Чиновникъ Особых поручений

Кулаков Алексей Иванович
6. Александр Агренев
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Чиновникъ Особых поручений

Кодекс Охотника. Книга XVII

Винокуров Юрий
17. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XVII

Ох уж этот Мин Джин Хо 1

Кронос Александр
1. Мин Джин Хо
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Ох уж этот Мин Джин Хо 1

Без шансов

Семенов Павел
2. Пробуждение Системы
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Без шансов

Сонный лекарь 7

Голд Джон
7. Сонный лекарь
Фантастика:
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Сонный лекарь 7

Барон нарушает правила

Ренгач Евгений
3. Закон сильного
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Барон нарушает правила

Смертник из рода Валевских. Книга 3

Маханенко Василий Михайлович
3. Смертник из рода Валевских
Фантастика:
фэнтези
рпг
аниме
5.75
рейтинг книги
Смертник из рода Валевских. Книга 3

Идеальный мир для Социопата

Сапфир Олег
1. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
рпг
постапокалипсис
6.17
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата

Приручитель женщин-монстров. Том 2

Дорничев Дмитрий
2. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 2

Сумеречный Стрелок 5

Карелин Сергей Витальевич
5. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 5

Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга третья

Измайлов Сергей
3. Граф Бестужев
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Бестужев. Служба Государевой Безопасности. Книга третья

Запретный Мир

Каменистый Артем
1. Запретный Мир
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
8.94
рейтинг книги
Запретный Мир

Возвышение Меркурия. Книга 7

Кронос Александр
7. Меркурий
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Возвышение Меркурия. Книга 7

Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки

Марей Соня
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Доктора вызывали? или Трудовые будни попаданки