Кого не взяли на небо
Шрифт:
— Ты это серьёзно? — только и смогла вымолвить девушка.
— Абсолютно серьёзно, — из ноздрей дракона вырвались две струйки сизого дыма, — Добро пожаловать в сказку, Аглая Бездна.
Страшно уже не было. Происходящее казалось настолько нереальным и фантастическим, что испуг прошёл, уступив место томительному волнению — предвкушению чуда. Бездна подошла ближе к дракону, к самому носу — острому и прямому, напоминающему вороний клюв. Её обдало струйками сизого дыма — стало тёпленько.
— Садись, Аглая, чего ждёшь? Знаешь, почём нынче солярка?
Аглая осторожно погладила чудовище по чешуйкам, покрывающим его морду — это было как... Словно...
Погладить дракона — это как погладить дракона.
Глаза ящера, напоминающие очи ворона — два куска антрацита — совершенно не похожие на драконьи, слегка прижмурились. Бездна поправила ремень «Диемако», проверила запасные магазины в карманах своих армейских штанов, нахлобучила на голову капюшон своей кенгурухи от «Darkthrone», и обошла чудище сбоку, оказавшись у блестящего бока, вздымающегося и опадающего, будто огромный кузнечный мех.
Шея ящера изогнулась, голова Грима оказалась у ног девушки. Это была лестница, а вместо ступеней — шипы, наросты и рога. Аглая залезла в седло.
— Пристегнись, — сказал Грим, — Мы отправляемся.
Аглая поёрзала в седле. Оно удерживалось на спине дракона с помощью хитрой конструкции из кожаных ремней, и было невероятно тёплым. Замёрзшая задница девушки моментально согрелась. Ящер поднялся на свои устрашающие лапы и, расправив кожистые крылья, слегка разбежался, пару раз подпрыгнул, будто большая ворона, а потом легко взмыл вверх. У Бездны перехватило дыхание — она то крепко зажмуривалась, то восторженно пучила чёрные глаза. Это были новые, никогда ранее не испытанные ею ощущения.
С каждым взмахом огромных, перепончатых крыльев что-то кололо и росло в её груди — прямо там, где сердце.
Она подозревала, что это и есть счастье.
* * *
Хельги метался по своей узкой кровати — ему снился страшный сон — Хель исторг из своих недр проклятого Фафнира — легендарный дракон ожил и первым делом покрал Аглаю. Насквозь вспотевший от ужаса скальд вскочил на ноги и бросился к окну. Стояла тёмная декабрьская ночь, но небо на севере озарялось яркими огнями зарниц — над Балтикой бушевала буря. На фоне этих вспышек юный вестфольдинг узрел мрачный силуэт великого ящера — гигантские крылья, длинный хвост, рогатая голова. Скальд заскрипел зубами от бессильной ярости — он ощущал ту боль и отчаяние, что испытывала сейчас несчастная дева в острых когтях этого мерзкого отродья.
— Фафнир, — завопил Хельги на весь особняк, — Он украл её.
Юноша вылетел в коридор, где столкнулся с ничего не понимающим ливом — тот был неодет и продолжал спать на ходу, невзирая на тревогу. Хельги схватил его за руку и потащил назад в комнату — к окну.
— Вот он, — орал скальд, тыча пальцем в горизонт, что взрывался серебряными всполохами, — Вот он, проклятый Фафнир! Что нам делать, брат?
Скаидрис оттолкнул от себя обезумевшего скальда и обратился к Монакуре Пуу, который прибежал на дикие вопли и теперь стоял, хмурясь и внимательно наблюдая за поведением своего солдата.
— Сержант! Чё с ним? Крышей поехал? — лив занёс руку, но Пуу шагнул вперёд и предотвратил профилактическую оплеуху.
— Мелкая оказалась права: я недооценил её женскую интуицию — у пацана реально сильное сотрясение плюс глубокий шок от предательства Соткен, — сержант шагнул вперёд и осторожно положил на трясущиеся плечи викинга свои огромные ладони.
— Пойдём-ка, выпьем огненной воды с чайком. Там и расскажешь, что случилось. Скай, смени мелкую и пришли её ко мне.
Хельги глянул на линию горизонта и обнаружив, что дракон уже пропал из виду, успокоился и поник, будто рваный штандарт. Он понял, что теперь ему никто не поверит.
Скальд потащился прочь из комнатёнки, легонько подталкиваемый сзади сержантским коленом — он чувствовал необходимость поступить так, как предложил конунг — необходимо немедленно треснуть эля.
* * *
Она поняла, что пронзительно вопит лишь тогда, когда её лёгкие отказались вдыхать морозный воздух, а горло охрипло. Она закашлялась — слёзы лились ручьём, но Бездна не решалась разжать руки, сомкнутые на передней рукоятке седла.
— Я рад, что тебе понравилось Аглая, — прошипел у неё в голове драконий голос, — Но это лишь начало. У нас впереди много развлечений. Видишь тот маленький городок впереди?
Они летели на высоте нескольких сотен шагов от земли, внизу было темно, как в преисподней, но небо впереди пронзали яркие вспышки далёких молний, и Аглая разглядела очертания немногочисленных зданий. Вот ратушный шпиль, вот башня кирхи, рядом лепились здания поменьше.
— Да, — хотела крикнуть она в ответ, но не смогла издать ни звука.
— Разговаривай молча — и я услышу тебя, Аглая, — сказал ей Грим.
— Хорошо, — молча ответила ему девушка.
— Знаешь, кто живёт в этом городке, Аглая? — спросил ящер, и тут же сам ответил, — Там живут мерзкие гномы, они бреют виски и красят волосы дешёвой краской. Они чуть не убили нашего Скаидриса. Давай накажем их?
— Давай накажем их, Грим, — согласилась девушка.
Дракон довольно захохотал — его бас звучал вполне дружелюбно — казалось, что добрый великан собрался поиграть с детьми в салочки. Он набрал высоту, вертикально взмыв вверх, на мгновение завис в воздухе, а потом сложил крылья и камнем ринулся вниз. Аглая зажмурилась и поняла, что снова кричит. Она почти лежала — распласталась в седле, словно наездница, правящая своего скакуна навстречу жестокой буре. Сквозь толстую кожу седла, она чувствовала, как распалились бока ящера; не будь морозного потока, что хлестал её по опущенным плечам и спине, девушке пришлось бы жарковато.
Когда до шпиля ратуши оставалось совсем чуть-чуть, дракон прекратил свободное падение — раскрыл крылья и описал мягкую спираль вокруг каменной башни. Одновременно из его распахнутой пасти вырвался столб огня, да такой мощный, что строение просто сдуло, словно оно было склеено из картона. Потом он сжёг прилегающие дома — каркасный фахверк полыхнул, будто бумага — и вновь устремился ввысь — к чёрным небесам, где горело всего лишь несколько тусклых звёздочек.
Следующей целью стала кирха — манёвры Грима усложнились — теперь он выписывал в воздухе сложные фигуры, делал немыслимые развороты, а когда дом господний пылал, словно факел, бывший ворон устремился назад — в город. Сквозь свист ветра, шум бушующего пламени и грохот осыпающихся зданий Аглая разобрала пронзительные человеческие крики, и, когда дракон заложил очередной крутой вираж, Бездна разглядела внизу, на объятых пламенем и дымом улицах, живые, хаотично мечущиеся огоньки. Массовое аутодафе достигло апогея. Некоторые гибнущие жители ещё сохранили рассудок — единицы пытались стрелять по ужасной твари, что пришла за их душами из самого ада. Если пули и достигали цели, то вреда от них было не больше, как если кольнуть слона зубочисткой. Пару раз Аглая слышала глухое звяканье, и не сразу поняла, что это звенит драконья броня, отражая смешные пульки. Но Грима это слегка охладило.