Кого не ждали
Шрифт:
— Мне ничего не нужно, — отхожу к шкафу, достаю сыр. — Ни вещи, ни что-либо другое.
— Гордая?
— Думай, как тебе хочется.
Надеялась, светловолосый маг уйдёт, но он не ушёл. Спустя пятнадцать ударов сердца он сказал:
— Алина, я тебя люблю.
Неожиданно стало больно, как будто меня хлестнули плетью. Обидные воспоминания, давно выброшенные из головы, вновь напомнили о нескольких мрачных днях. Те люди, оттолкнутые моим холодом, давно махнули на меня рукой и ушли, но недоверие удвоилось.
— Знаю я вашу любовь. Говорить о ней можете часами, а сделать что-нибудь для якобы любимой, не в силах.
Похоже, и Кан из таких мужчин. Месть и пустота за Гранью дороже ему, чем один единственный день со мной. Как могу я поверить в любовь, когда ничего кроме страданий и унижений от тех «влюблённых» не видела? Сейчас не хочется говорить об этом. Мне нужно обдумать и выбрать слова для моей попытки.
— Я готов сделать всё, что ты попросишь, — пылко возразил Эндарс.
— Точно всё?
— Готов защищать тебя, твой город. Готов расстаться из-за этого с жизнью.
Что-то искреннее было в глазах мужчины. И ответ, почему он ценой жизни пытался защитить Дубовый город. Потому что за стенами была я.
Встреча с чьим-то искренним чувством была неожиданной. Она приятно грела сердце, уставшее от презренья и безразличия других. На миг появилась мысль «А не пойдёт ли он со мной, чтобы помочь исполнить мою мечту?». С ним мне было бы легче. Возможно, я когда-нибудь смогла его полюбить за то, что он шёл к моей мечте со мной.
— На что угодно готов? — прямо смотрю в его глаза. Для того, кто разделил бы со мной мою мечту, для того, кто помог бы сделать возможным то счастливое будущее, готова родить детей.
— Тебе нужно доказательство? Проси, чего хочешь.
— А у тебя сил хватит?
— Я - боевой маг, поэтому многое могу сделать.
Вот, значит, как… и всё равно трудно поверить, что он согласится.
— Убери вражду между Черноречьем, Светопольем и Новодальем.
Эндарс вздрогнул.
— Это невозможно. За пятьдесят лет никто не смог примирить их. Разве получится теперь?
— Думаю, никто и не пытался. Попробуй.
— Ни моих умений, ни моих способностей, ни моего опыта для этого не хватит.
Силы боевого мага мало? Что же остаётся слабой девушке, которой не хочется смиряться?
— Стоящего подарка ты не желаешь мне дарить. Зато готов равнодушно наблюдать, как я буду страдать в этой жизни. И это — любовь?
— Ты просишь слишком многого.
— Вы тоже просите немало, так почему я не могу попросить?
— Кто «вы»?
— Вы все, кому нужны мои рука и тело, мои сердце и любовь, моя жизнь.
— Я не могу выполнить эту просьбу, но могу выполнить другие.
— Оставь меня…
— Тебе противно меня видеть?
— Нет. Всего лишь хочется побыть одной.
Мужчина тихо ушёл. Ничего не доказывал, не кричал, не ругался, не требовал, не ворчал. Пожалуй, он в чём-то лучше других. Кажется, маг не догадался, что я собираюсь уйти.
Целый день готовилась. Вечером болтала о разных пустяках с братом и магом. Часто мои мысли улетали к тому месту, куда пойду, к тому жестокому человеку, которого попытаюсь заставить задуматься о мире, и к тем словам, которые ему скажу. Ночью ушла, подождав, чтобы Роман и Эндарс уснули. Никто из них моего ухода не заметил. Хорошо, но немного грустно.
Шла и любовалась россыпями звёзд, мягким светом луны. Спать не хотелось. Да и негде было. Дом остался на другом конце столицы.
…Рассвет застал меня у главных дворцовых ворот. Стражники нелюбезно поглядывали на меня со стены. Через несколько часов ко мне подошёл какой-то наряженный толстый мужчина, от которого расплывался во все стороны тяжёлый приторный запах духов.
— Ты чего тут кругами ходишь? — недовольно спросил он.
— Я хочу поговорить с нашим королём.
— Ему своего металла и разодетых дам хватает.
— Я хочу кое-что ему сказать.
— А, опять с жалобами… и что у тебя? Пожар, дети малые голодные, муж с битвы не вернулся? Причём тут король? Ему забот и без тебя хватает!
— Я не умолять, не жаловаться пришла. У меня к нему одно важное послание.
— Говори, передам, если оно будет чем-то ему полезно.
— Вы точно передадите?
— Что, двадцать раз повторять тебе нужно?! — рассердился толстяк.
— И раза хватит. Передайте ему следующее…
Казалось, будто капли, сохранившиеся где-то рядом, засияли ярче, едва только начала говорить. Увы, он меня не дослушал. И света их не видел, и тепла их не почувствовал. Скорчил презрительную гримасу.
— Ты сумасшедшая! Уходи и не приставай к людям со своим бредом, или тебе не поздоровится!
Словно ледяной водой облили. Пыталась объяснить им, что так жить больше нельзя, что и так мужчин в нашей стране поубавилось и семьям тяжело, а меня назвали сумасшедшей.
— Чего прилипли к стене? Схватите её и бросьте в тюрьму. Пусть посидит пару месяцев с крысами. Может, одумается! — брызжа слюной, завопил толстяк.
«Беги! — появился в моей голове женский голос, ибо кто, как не магичка могла оказаться здесь и сейчас. — Я их задержу!».
Из-за стены, окружавшей дворец, дворцовый сад, выпорхнула воробьиная стая и отважно устремилась на мужчину в дорогой одежде. Чуть запоздало с ближайшей крыши взлетела с шумом стая сорок и устремилась на выскочивших из-за ворот стражников. С деревьев чёрными клубками неистово каркая нависли две вороньи стаи. Птицы слились в тучи. Большая кинулась на воинов, малая — на толстяка. Полетели головные уборы, перья, ругательства, пух, тряпки, камни, палки. Застигнутые птицами врасплох прикрывали глаза, толстяк волновался за свою голову, а стражники пытались схватить арбалеты и выстрелить в птиц. Убегать бесполезно: от болтов, которые вот-вот полетят в меня, мне ничем не укрыться. А из-за домов прямо на меня уже двигался смерч, всасывая в свою воронку всё, что было у него на пути.