Коготь берсерка
Шрифт:
– Здесь, – сказал нойда. – Иди один. Ты.
Ослушаться Даг не сумел. Этот человек внушал ему страх. Впервые за долгое время Даг по-настоящему кого-то испугался. Вельва Пиркке тоже могла делать страшные вещи, особенно когда злилась. Но злилась Пиркке нечасто и убивать никого не собиралась. Зато про нойду Укко ходили страшные слухи. Мигом присмиревший Лалли успел нашептать всякого. Будто бы колдун может одним взглядом усыпить рысь. Или заговорить медведя-шатуна. Или может сделать так, что человек потеряет речь и станет мычать, как лосиха.
Потеря речи Дага
Нойда привел парня в глухую теснину. Здесь мертвым стволам было некуда падать, их голые ветви кололи глаза, а под ковром из иголок чавкало болото. Здесь не пели птицы, и голоса звучали иначе.
– Иди один, – повторил нойда. – Я буду ждать.
– Кто там?.. Кого мне там надо повидать? – непослушными губами выговорил Даг.
– Там трещина в земле. Вход в Ротаймо, землю умерших. Если ты туда сумеешь пройти, ты – великий нойда. Внизу тебя ждет щедрая награда. Ты сможешь повелевать духами, сможешь вернуть мертвых к жизни. Если не сумеешь одолеть вход... ты – никто.
– Но я не нойда, – в сотый раз повторил Северянин. – Я даже не говорю на вашем языке. Я ничего не умею.
– Много умеешь, – строго одернул колдун. – Мне Пиркке все сказала. Лесовику не даешь себя обмануть, из черного леса выход находишь, из белого тоже находишь. В море тебя вывозили... и там берег сразу нашел. Птиц находишь, волков пугаешь, рысь умеешь отвадить. Болезни внутри человека видишь... пока плохо ты видишь, но можно тебя научить! Ты прогнал норвежцев...
Даг вздохнул. После последней встречи с колдуном прошло почти два месяца. Стал забываться тот страшный случай с ножами, когда Укко приказал им с Лалли резать друг друга. Странно, но именно после той стычки бывшие противники помирились. Ребята приняли Дага в свою компанию, Тууле сплела ему венок, и даже надутый Юхо оттаял, когда Северянин пообещал научить его сражаться двумя мечами сразу.
Но не забылась высадка Глума Бешеного Кота. Норвежцы в тот раз уплыли несолоно хлебавши, забрав с собой трупы своих форингов. Для острастки они продырявили и утопили все рыбацкие лодки, найденные на берегу. Захватив в плен четверых финнов, викинги их долго мучили, вырезали мечами им легкие и сердца, но одному отрезали только уши и отпустили восвояси. Чтобы тот передал – хирд Глума сюда еще вернется!
Почему-то Укко не забрал к себе Дага сразу после приезда, как предсказывала вельва. Укко снова надолго уехал в землю поморов. Зато вернувшись, он сразу же приказал Пиркке привезти парня к сейду Лося и, ни слова не говоря, повел в лес...
– Я не прогонял норвежцев. Я только сказал... – Даг сделал последнюю попытку выкрутиться.
– Только, только! – передразнил колдун. Когда он сердился, то еще сильнее сбивался на родной язык, и понимать его становилось крайне трудно. – Только не бывает. Все, что ты сказал, – где-то услышано. Ты разжег костер – лесовик знает, где-то надо бросить семя. Ты убил медведя – несчастье придет в дом.
Под колючим ледяным взглядом нойды хотелось провалиться сквозь землю. Наедине с этим ужасным человеком Даг терял все свое мужество.
Укко потоптался на месте, погремел беличьими черепами. Было заметно, что ему вдруг захотелось выговориться.
– Все беды начались тогда, когда с юга приплыли те, кто назвались норвежцами. Потом пришла болезнь, многие умерли, хотя великие нойды умоляли духов... Потом стало хуже. Эти викинги назвали свою страну Северный путь, хо-хо... Наши предки жили здесь с тех пор, как горит полярная звезда. А эти... им мало места на юге, им мало островов, они приходят и отнимают то, что всегда принадлежало финнам...
– Но тогда надо с ними драться! – не выдержал Даг.
– Не перебивай! – вскипел нойда. – За то, что ты перебиваешь, я награжу тебя змеиным жалом. Прыссстт...
Даг немного струхнул, но виду не подал.
– Но у меня нет никакого жала!
– А теперь потрогай у себя под языком.
– Ну и что? Потрогал... ой! Что это? – В глазах Дага вспыхнул ужас. Он залез в рот сначала одним пальцем, затем другим, затем попытался выковырять гибкий раздвоенный шип, поселившийся под языком.
Жало! Настоящее змеиное жало. Северянин замер с открытым ртом, надеясь, что чуждый ему кусок плоти как-то вывалится сам. Затем парень принялся плеваться, чем только насмешил колдуна. Жало под языком шевелилось, быстро вытягивалось и сокращалось, прямо как у настоящей змеи. Попытки вытащить его пальцами приводили к такой острой боли, что у паренька темнело в глазах.
– Все, хватит! Пссст... – Нойда снова махнул ладонью перед физиономией измученного мальчишки, и... жало моментально пропало. – Хо-хо! Ты поверил, э?
Даг на всякий случай еще постоял минутку с открытым ртом, как голодный птенец. В очередной раз он уверился в могуществе финских волшебников. Да уж, с Укко явно не стоило шутить!
– Иди, – в третий раз повторил колдун. – Тебя ждет награда.
И Даг пошел. Он продрался сквозь частокол веток, чудом не выколов себе глаза, дважды провалился в топь, один сапожок так и пошел на корм обитателям болота. Затем Северянину показалось, что стало посуше, он выбрался на кочку, огляделся...
Никто за ним не следил. Укко куда-то исчез, хотя отошел Даг всего ничего. Покрытые мхом ели стояли плотной стеной, не пропуская свет, паутина болталась на них седыми прядями. На земле рассыпались дряхлые мухоморы, бахромой свисали лишайники, пахло гнилью и еще чем-то крайне неприятным. С другой стороны крошечная полянка обрывалась куда-то вниз. В темноту.
Даг шагнул на самый край. Словно громадный хихикающий рот разрезал ельник. Трещина начиналась у самых ног Северянина и тянулась неизвестно как далеко, становясь все шире и шире. Деревья словно расступались, отодвигаясь от наступающей ямы. Этот процесс не прекращался ни на минуту, прямо на глазах у Дага вниз осыпался очередной кусок скальной породы. Воняло отвратительно, но не в открытую, как пахнет труп. Здешний мерзкий аромат словно бы спрятался за какими-то другими, более приятными запахами.