Коготь берсерка
Шрифт:
За амбарами тянулись ряды купеческих лавок, торговля кипела вовсю. Выше человеческого роста вздымались пирамиды глиняных горшков, самой разной формы и размера. По соседству охапками скупали франкские мечи и упряжь.
На рынке Северянин снова увидел германских солдат. Самое обидное – с ними гуляли девушки, они смеялись и распевали песни. Навстречу пленным провели дюжину жеребцов, необыкновенно красивых, тонконогих, с золотистыми гривами. Сопровождал коней смуглый усатый мужчина, на голове его красовалось нечто вроде хитро скрученной простыни. Четверо богато одетых парней,
– Эй, Северянин, что ты задумал?
– Молчи.
– Северянин, хочешь сбежать? – не отставал сосед. – Даже не вздумай. Куда ты сбежишь из города? А нас прикончат заодно с тобой!
– Заткнись, Свейн! – грубо оборвал Эбби. – Парень знает, что делает. Эй, Даг, или как тебя там! Если надумаешь, я с тобой заодно! Мне тоже неохота получить клеймо!
На крутом изгибе дороги Даг смог разглядеть вторую телегу. Та штука, которую он принял за гвоздь, она подалась, она стала раскачиваться. И это был вовсе не гвоздь, это был обломок железного кольца или какой-то скобы. Наконец-то Даг понял, что это такое. В такие железные скобы продевали веревки, когда на телегах везли мешки или преступника, которого надо было намертво прикрутить к доскам. Здешнюю скобу давно отломали, остался кривой огрызок. Он торчал из доски, совсем коротенький крючок, но с каждым новым усилием этот ржавый крючок вылезал из доски все сильнее.
Даг старался, как только мог. Он ерзал, раскачивался из стороны в сторону, он содрал кожу на пальцах, но почти не чувствовал боли. В этом ржавом кривом куске железа для него сошелся весь смысл существования. Но времени, судя по всему, оставалось крайне мало. Набережная исчезла из виду, справа потянулось городское кладбище, а слева – вонючие ямы с отходами. За ямами выросло низкое здание, сложенное из почерневших бревен. У входа стояли двое с алебардами.
– Шевелите костями! Здесь ваш новый дом! – Дага больно толкнули в спину. – А тебя, лягушонок, придушу сам, если будешь кусаться!
– Я не буду кусаться, – пообещал Даг. – Я же тебе обещал. Я просто тебя убью.
Глава двадцать восьмая
В котором Даг доказывает, что честь важнее жизни, но слишком рано покидает тюрьму
Дагу не повезло и повезло одновременно. Эбби, Свейн и еще трое, ближайшие соседи по несчастью, оказались заперты с ним в одной клети. Здесь было так тесно, что, хотя руки развязали, взрослые не могли даже толком разогнуться.
Внутри тюрьма была поделена на множество тесных комнатушек, а крепкий дощатый настил делил пространство на два этажа. Когда привели очередную партию пленных, тем, кто дожидался своей участи, пришлось потесниться. В узкое помещение набили человек двенадцать. Судя по ругани за стеной, в соседних комнатках было не легче.
По грязной соломе шныряли крысы и грызли в углу засохшую баранью кость. Потолочные доски подгнили, благодаря этому пленники могли дышать. Сквозь щели в стенах Северянин видел товарищей по несчастью в соседних каморках.
– Ого, Эбби, ты снова тут? – Бородача вяло обнял долговязый парень с опухшим прыщавым лицом. – Не успел убежать? Я тебе говорил – найдут всюду.
– Что нового в Тронхейме? – спросил у долговязого Эбби. Даг с нарастающим удивлением наблюдал, как недавние колодники с удовольствием укладываются на крысиный помет и гнилую солому. Похоже, их устраивала такая жизнь!
– Что нового? Говорят Хруту Чернодыму повезло – его взяли гребцом на торговый корабль. А ярл приказал строить еще два маяка, ему нужны люди.
– Так что нас вряд ли продадут за море, – подытожил чахлого вида старичок. Он все время сморкался и плевал себе под ноги.
– Дадут плетей, это точно, – уныло признал и без того избитый Свейн.
– Мы сидим уже четыре дня, – проворчал кто-то в углу, – да еще вас тут не хватало. Мы сдохнем, пока ярл вернется в город. Или нас сожрут вши.
– А разве ярла нет? – оживился Эбби. Северянина его радость удивила. Ему казалось, что нет никакой разницы, где сейчас находится хозяин города.
– Стражники говорят, что скоро вернется. Пока ярл не осмотрит добычу, нас не станут продавать, – авторитетно заявил чахоточный. – Однажды я ждал одиннадцать дней.
Дага слегка мутило от жуткого смрада и тесноты. Он был потрясен, насколько эти люди спокойно относятся к своему животному положению. Грабители, убийцы и воры, такие лихие на воле, здесь они даже не рассуждали о возможности побега! Сильные взрослые мужчины казались Дагу похожими на оскопленных баранов, покорно ждущих палача.
– Если мы нападем на стражника вместе, то сможем его придушить и бежать, – предложил Северянин.
– Бежать? – переспросил кто-то. – Мы бежали уже дважды. Нашему другу отрубили ногу. Другого ослепили.
– Откуда ты взялся такой резвый? – спросил пожилой мужчина в зимней шапке. Он сидел в углу, голый по пояс, весь в красных следах от плетей, и вязал петлю для ловли крыс. Судя по всему, несколько раз охотничье счастье ему улыбнулось. На стене висели три крысиные шкурки.
– Если распустить рубаху, можно сделать крепкую петлю, – напирал Даг. – Я позову стражника. Я скажу, что хочу заплатить за себя виру. Когда он откроет дверь, вы задушите его. И мы выйдем.
Несколько мгновений все молчали.
– И куда мы выйдем? – устало спросил Свейн. – Там снаружи – еще двое.
– Здесь закон простой, – добавил Эбби. – Ослепят. За первый побег – один глаз. За второй – второй глаз. И все...
– Так тебе больше нравится жить в отхожем месте? – спросил Даг.
– Парень говорит дело, – неожиданно перебил охотник на крыс. – Если сами боитесь бежать, так не мешайте ему, а помогите.
Дагу удалось спрятать ржавый железный обломок, пока снимали колодки. Едва снаружи задвинули засов, как Северянин полез осматривать стены и потолок. Соседи глядели на него как на явного безумца.
– Отсюда нельзя убежать, – произнес сиплый голос из темноты. – Когда стемнеет, принесут каши. И всех пересчитают.
– Значит, я сбегу после того, как пересчитают, – уперся Даг.